Было решено, что она останется в доме Бена, пока не окрепнет окончательно. Миссис Боулз тоже нужно было задержаться здесь, чтобы присмотреть за малышом. Она туманно намекнула на то, что хотя ей с доктором и удалось совершить чудо, но не следует надеяться на повторение. Я посчитала, что это разумно. Что касается миссис Боулз, то она была очень довольна, поскольку, находясь в ореоле славы, она тоже могла наслаждаться тем, что называла роскошью. К досаде Бена, я вернулась в свою хижину, заявив, что у меня нет никаких оснований задерживаться в этом доме. На самом деле я отчаянно боялась тех чувств, которые во мне вызывал Бен.
* * *
Это было для меня временем открытий: я училась узнавать людей. Раньше я судила о них по первому впечатлению, которое впоследствии оказывалось ложным. Дело в том, что люди — сложные существа, которых нельзя делить на плохих и хороших, не следовало также делать поспешных суждений и оценивать людей на основе мимолетних наблюдений.
В своей наивности я наделила Джервиса всеми рыцарскими качествами, а затем обнаружила «глиняные ноги» своего идола — эту непреодолимую страсть к игре, которая изменила всю нашу жизнь и могла в один прекрасный день — я была уверена в этом! — разрушить ее. С каждым днем я чувствовала, что все меньше люблю Джервиса, и в основном это объяснялось тем, что я все больше любила Бена.
Сейчас я была счастлива, потому что во время этого страшного ожидания на лестнице рядом с Джастином я поклялась себе в том, что отдам все, что у меня есть, и все, на что я надеюсь, за то, чтобы Морвенна могла жить, вместе со своим ребенком. Ребенок выжил, да и сама она с каждым днем крепла, и я стала забывать о своей клятве, теперь я хотела счастья не только для Морвенны, но и для себя.
Я устала от этого городка, от постоянной грязи, от примитивных условий жизни, от четырех стен своей убогой хижины, от попыток навести в ней чистоту, от необходимости поддерживать огонь даже в страшную жару, от недостатка воды, от насекомых, о существовании которых я раньше не подозревала, от вездесущих мух… Мне хотелось домой… по многим причинам. Мне хотелось видеть свою семью, мне хотелось жить в комфорте, и особенно я боялась того, что может произойти между мной и Беном, если я останусь здесь.
Бен всегда был где-нибудь рядом, он умел оказываться там же, где и я, он подталкивал меня к действию — если не словами, то взглядами. Похоже, он тоже боролся с самим собой.
Однажды я сказала ему:
— Ты мог бы отправиться на родину. Почему бы тебе не уехать, просто так?
Бен сказал, что поклялся не возвращаться до тех пор, пока не найдет такого количества золота, которое, как ему известно, должно быть в этой земле. Я ответила, что глупо давать такие клятвы, он мог бы вернуться уже сейчас. У него достаточно денег для того, чтобы взяться за какое-нибудь доходное дело.