Но все осталось позади: я встретилась лицом к лицу с настоящим ужасом! В общих чертах я понимала, что именно собирался сделать со мной мужчина, прежде чем убить меня. Ужасное осознание этого пришло ко мне после! Это могло случиться со мной!
Мать некоторое время не разрешала мне глядеться в зеркало, а когда я, наконец, заглянула туда, выяснилось, что на меня смотрит кто-то незнакомый: бледное худое лицо, на котором глаза стали как будто больше, а волосы… Они стали короткими, как у мальчишки! Мать нежно поворошила их:
— Скоро волосы отрастут. Смотри-ка, они вьются! Нам пришлось отрезать их, потому что у тебя была лихорадка.
Я не могла оторваться от глаз в зеркале: в них скрывалась тайна. Это не были невинные глаза ребенка: им довелось увидеть пугающую реальность жизни.
Я почувствовала себя гораздо старше. Болезнь изменила меня. Теперь я понимала, что сделанное нами было единственно правильным решением. Бен был прав. Он убил человека, но это было вынужденным поступком: этот человек был убийцей и продолжал бы совершать убийства. Это нельзя было сравнивать с убийством обычного человека. Следовало принять происшедшее как свершившийся факт. Бен тогда сказал, что я сама должна поверить в выдуманную нами историю, и он опять был прав.
Я чувствовала себя лучше и уже могла сидеть.
Мать сказала мне:
— Сегодня утром Уотсон ходил на пристань и специально для тебя купил свежую рыбу. Миссис Пенлок приготовила ее как-то по-особому, и ты должна съесть все до последнего кусочка!
Я улыбнулась: это было возвращение к старым добрым временам. Я услышала, как мать шепчет отцу:
— Лучше не напоминать Анжеле о случившемся! Похоже, это ее расстраивает.
Я была рада этому. Мне, действительно, не хотелось разговаривать на эту тему и попадать в ситуацию, в которой мне пришлось бы лгать больше, чем необходимо.
Я узнала о том, что проболела три недели.
— Джек очень расстроился, — сказала мне мать. — Он даже хотел подарить тебе свой пояс, а ты же знаешь, что это самое дорогое его сокровище. А если бы ты видела, какие лица были у слуг! Миссис Пенлок только и думала, чем бы вкусным тебя накормить. Мы все здесь страшно переживали, все до единого, и теперь все счастливы, что ты поправляешься. Но не думай, что с завтрашнего дня ты начнешь бегать. Тебе нужно провести в постели еще недельку, а потом начнешь ходить понемногу.
— Должно быть, я действительно была серьезно больна?
Мать кивнула, и ее губы задрожали.
Ты, наверное, думала, что я умру?
— Пневмония — это очень серьезная болезнь, а к тому же у тебя была лихорадка. Ты просто металась, но теперь уже все позади.