– Не буду, – сказал Леонид Андреевич.
Турнен посмотрел на него.
– Я надеюсь, вы не обиделись?
– Ну что вы, Тойво…
– А вы тоже не любите охоту?
– Терпеть я ее не могу.
Турнен опустил глаза.
– Что бы вы делали на моем месте? – спросил он.
– На вашем месте? Ну что бы я делал… Ходил бы за женой по лесу и носил бы ее… этот… ружье… и разные огнеприпасы.
– А вам не кажется, что это было бы глупо?
– Зато спокойно. Мне нравится, когда спокойно.
Турнен поджал губы и покачал головой.
– Она не выносит, когда я таскаюсь следом. Она раздражается, нервничает, все время промахивается. И егеря злятся… Так что я предпочитаю оставаться. В конце концов, можно представить себе, что это даже полезно… Здоровое волнение, этакое взбадривание…
– Действительно, – сказал Леонид Андреевич, – как это мне сразу не пришло в голову? Все эти наши страхи – просто нормальная функция застоявшегося воображения… Ведь что такое этот лес? А?
– Да, – сказал Турнен. – Что он, собственно, такое?
– Ну, тахорги… Ну, туман, который, правда, не туман… Смешно!
– Какие-то там блуждающие болота, – проговорил Турнен, усмехаясь.
– Насекомые! – сказал Леонид Андреевич и поднял палец. – Вот насекомые – это действительно неприятно.
– Ну, разве что насекомые…
– Да. Так что, я думаю, мы совершенно напрасно беспокоимся.
– Слушайте, Горбовский, – сказал Турнен, – почему-то, когда я разговариваю с вами, мне всегда кажется, что вы надо мною издеваетесь.
Леонид Андреевич поднял брови.
– Странно, – сказал он. – Честное слово, я действительно думаю, что мы с вами напрасно беспокоимся.
Они помолчали.
– Я беспокоюсь о своей жене, – сказал Турнен. – А вот о чем беспокоитесь вы, Горбовский?
– Я? Кто вам сказал, что я беспокоюсь?
– Вы все время говорите "мы с вами"…
– А-а… Ну, это просто… Вы только не подумайте, что я тоже беспокоюсь за вашу жену. Если бы вы видели, как она на двести шагов…
– Я видел, – сказал Турнен.
– И я тоже видел. Поэтому я нисколько за нее не беспокоюсь.
Он замолчал. Турнен подождал немного и спросил:
– Все?
– Что – все?
– Больше вы ничего мне не скажете?
– Н-ничего.
– Тогда пойдемте завтракать, – сказал Турнен, поднимаясь.
Леонид Андреевич тоже поднялся и запрыгал на одной ноге, натягивая шлепанец.
– Ох, – сказал Турнен. – Да отойдите же вы от края!
– Уже все, – сказал Леонид Андреевич, притопывая. – Сейчас отойду.
Он последний раз посмотрел на лес, на плоские пористые пласты его у самого горизонта, на его застывшее грозовое кипение, на липкую паутину тумана в тени утеса.
– Хотите бросить камушек? – сказал он, не оборачиваясь.
– Что?
– Бросьте туда камушек.