Альберик… этим не страдает.
— Хорошо, что она заинтересовалась этим.
— И, кроме того, домом. Ей необходимо чем-нибудь увлечься.
Именно этого я всегда ей желала.
— Вы просто чудо, Жанна. Вы знаете, как мы вас ценим.
— Мы очень многим обязаны месье Джонатану. Он вывез нас из Франции. Нам бы там долго не выжить. Мы никогда этого не забудем.
— Как раз такого рода авантюры он проворачивает отлично, — резко проговорила я.
— Он похож на своего отца, который стал добрым мужем мадам Лотти.
— Да, — согласилась я. — О, я вижу у вас на галерее появились занавеси.
— Без них там было как-то пусто. А эти занавеси такие хорошие. Мадемуазель д'Обинье хотела повесить новые, но я решила, что, если эти занавеси хорошенько вычистить и кое-где подштопать, они станут как новые.
— Вы, как всегда, практичны, — сказала я. — А они, без сомнения, смотрятся прекрасно. Галерея буквально преобразилась. Просто чудо. Как много зависит от занавесей.
— Не начать ли нам осмотр сверху?
— Превосходно, — ответила я.
Когда мы поднимались по лестнице, она спросила:
— Вам не очень трудно?
— Нет, если время от времени делать передышки. Я действительно чувствую себя хорошо… только отяжелела.
— Понимаю. Когда у вас появится маленький, это будет такая радость.
— О да, я жду этого с нетерпением.
Мы прошли мимо той самой комнаты. Дверь была закрыта. Нужно крепко держать себя в руках, ведь мне предстояло осмотреть и ее.
Мы поднялись по лестнице на следующий этаж.
— Вы увидите, что мы уже сделали довольно много, — говорила Жанна. Но и осталось немало работы.
— Поразительно!
— Я не тороплюсь с ремонтом.
— Вы хотите поддерживать у мадемуазель д'Обинье интерес к этому делу?
Жанна кивнула.
— Мы постоянно все обсуждаем и то здесь, то там находим, что еще можно сделать. Это возбуждает интерес к жизни.
— Конечно.
— Видите, мы в некоторых местах повесили новые занавески, но во многих оставили те, которые были. Пригодилась и почти вся мебель. Кроме того, нам подошло все, что отдала ваша матушка из Эверсли.
— Действительно…
Мы спустились на второй этаж. Она показала мне большую спальню и в ней постель под пологом, которую Софи взяла для себя, когда они впервые въехали в этот дом.
— Она больше не спит в этой комнате. Она перебралась в другую, а я — в смежную. Если я понадоблюсь ей ночью, нужно только стукнуть в стену. Я дала ей медную кочергу.
Она держит ее у кровати.
— Вы нужны ей ночью? Разве она больна?
— Ой, что вы, нет.
Это на всякий случай.
С тех пор как начались неприятности, у нее пошаливают нервы. Пока мы жили во Франции, мы постоянно боялись, что ночью не сегодня-завтра за нами придут. Там моя кровать всегда стояла в ее комнате, чтобы она могла меня позвать. Она очень нервничает, если меня нет под рукой, поэтому я и подумала о кочерге.