— Я думал, что ее зовут Карлотта.
— Карлотта — это моя сестра, Кларисса — это ее ребенок, самая чудесная девчушка на свете.
— Все маленькие девочки таковы, Дамарис.
— Я знаю, но эта особенная, — вздохнула я. — Карлотта такая везучая.
— Потому что у нее есть несравненная девчушка, ты это имеешь в виду?
— Да, и это, и то, что она — Карлотта.
— Она, действительно, такая счастливица?
— У Карлотты есть все, что можно только пожелать: красота, богатство, муж, который ее любит…
— И.
Я прервала его:
— Ты хотел добавить: «и Кларисса»?
— Нет, я собирался сказать: «и очаровательная сестра, которая ее так невероятно обожает».
— Ее все обожают.
Мы поднялись на галерею менестрелей, и Мэтью вошел вовнутрь.
— Здесь довольно темно! — воскликнул он. — И довольно прохладно. Это все из-за занавесок. Они красивые, но немного мрачноваты.
Бэлл последовала за ним на галерею, она обнюхивала все вокруг.
Я сказала:
— Пойдем и посмотрим комнаты наверху. Мэтью последовал за мной. Мы прошли через спальни и зашли в одну, с большой кроватью под пологом на четырех столбах. Пологом в ней служили красные бархатные занавеси. Я тотчас же вспомнила, что однажды видела здесь Карлотту. Она лежала и разговаривала сама с собой. Я не могла забыть об этом случае.
— Интересная комната, — сказал Мэтью.
— Да, это самая большая из всех спален.
И в этот момент, мы услышали, что Бэлл яростно лает на что-то.
Мы нашли ее на галерее. Собака была взволнована, смотрела на пол и лаяла, царапая доски пола так, словно хотела их оторвать. Между досками была щель, и мне показалось, что она пытается что-то достать оттуда.
Мэтью встал на колени и заглянул в щель.
— Похоже, что там что-то блестящее. Должно быть, оно привлекло ее внимание.
Он положил руку на голову Бэлл и легонько ее погладил:
— Успокойся, ничего, там нет. Собака ответила на его ласку, но не давала себя увести, пытаясь лапой поднять доску.
Мэтью встал.
— Да, это интересный дом, — сказал он. — Я согласен, что в нем есть нечто такое, чего недостает Грассленду, но я бы сказал, что Грассленд более уютный.
Пойдем, Бэлл.
Мы начали спускаться вниз по лестнице, Бэлл следовала за нами очень неохотно. Мы остановились в зале, некоторое время оглядывая потолок. Пока мы стояли, Бэлл исчезла.
— Опять отправилась на галерею, — сказал Мэтью. — Она очень упрямая, эта Бэлл. Прежде она была собакой моего отца, и он, бывало, говорил, что если она что-то вобьет себе в голову, то так легко от этого не откажется.
Бэлл лаяла так яростно, что из-за шума мы едва могли разговаривать. Мы вернулись на галерею.
Собака опять смотрела на щель и изо всех сил пыталась поднять доску.