При желании прямо при вас изготавливалась специальная афиша, куда особыми штампами вписывалось ваше имя вместо имени прославленного матадора, и вы могли, вернувшись на родину, демонстрировать это своеобразное проявление собственного тщеславия. Торговля афишками шла наиболее бойко, спекуляция на человеческом тщеславии приносила вполне определенную прибыль. Впрочем, эксплуатация обычных человеческих слабостей и есть движущий стимул любой торговли.
Бернардо с интересом наблюдал за спешившими на корриду испанцами. Здесь было и много иностранцев, прибывающих в Мадрид специально для просмотра знаменитой корриды, воспетой Пикассо и Хемингуэем.
Он прошел мимо строгих кассиров в фирменных темно-синих фуражках. На билете указывались сторона, ярус, ряд и место. Его направили в левую сторону от входа, через который он прошел. Внутри продавали картофельные чипсы и прохладительные напитки. По рядам ходили специальные официанты, предлагавшие желающим шотландское виски И если продажей спиртного занимались солидные мужчины в определенном возрасте, то минеральную воду и кока-колу разносили бойкие мальчишки.
К пяти часам, когда коррида уже должна была начаться, стадион был заполнен почти до отказа. Лишь в нескольких ярусах, расположенных прямо за воротами, откуда выходили участники корриды, виднелись пустые места. Перед тем как пройти к своему месту, Бернардо взял небольшую темную подушечку, на которой удобнее было сидеть. Сами ярусы были сделаны из камня и сидеть на них без подушек было довольно жестко. Бернардо сел на свое место, оглядываясь вокруг. Не заметив ничего подозрительного, он терпеливо принялся ждать связного, понимая, что тот может появиться в любую минуту.
Справа и слева от него места не были заняты. Наверху заиграл оркестр. Дирижеру аплодировали так, словно это был фон Караян или Стравинский. Заиграла музыка, открылись ворота, и на арену начали выходить традиционно одетые в свои яркие одеяния участники предстоящего зрелища. Толпа встретила их криками восторга; многих матадоров и тореадоров в Испании не просто знали в лицо, но и любили как национальных героев.
У входа появилась высокая брюнетка в белом строгом костюме в сопровождении высокого, атлетически сложенного мужчины. Один из служащих стадиона проводил их на свои места. Они сели в трех рядах от Бернардо, и он видел четкий профиль женщины, крепко сжатые губы, небольшой нос с едва заметной горбинкой, упрямый подбородок. Она была в темных очках, защищавших ее от солнца. И лишь опустившись на свое место, она сняла очки. В эти ярусы солнце не светило, оно было за спинами сидевших. Выходившие участники корриды шли лицом к солнцу и лишь затем, вступая в поединок, становились к нему спиной, встречая быка.