Бернардо почувствовал, как его поднимают и несут в другую комнату. Потом женщина-косметолог, кажется она была мулаткой, наклонилась над ним с ножницами в руках. И он почувствовал, как она режет ему ткань брюк, пытаясь снять их прямо в постели.
— Вы испачкаете постель, — сказал он равнодушно.
— Ничего, — успокоила его Инес, — мы за нее заплатим. Вызывайте врача, — попросила она своего косметолога, — ему нужна срочная помощь.
— Нельзя врача, — простонал Бернардо, — он сразу все поймет. Здесь будет полно полиции. Нельзя его вызывать.
— Полиция все равно все узнает, — возразила Инес, — лучше самим вызвать их, чем потом объясняться, почему в нас решили стрелять.
— Нельзя, — убежденно сказал Бернардо, — перестаньте со мной спорить, — вдруг простонал он, — кончайте эти разговоры. Я же вам сказал, что врач не нужен. Пусть ваша массажистка сделает мне перевязку, и мы утром улетим в Париж. И там можете вызвать ко мне врача, хоть собрать целый консилиум!
— Не кричите, — одернула его Инес, — и это не массажистка, а мой личный врач-косметолог. Из-за вашего упрямства вы потеряете ногу.
— Делайте, как я говорю! — уже почти кричал от боли Бернардо.
— Разрешите, сеньора, я попытаюсь все-таки ему помочь, — вызвалась мулатка, видя страдания мужа хозяйки.
— Поступайте, как знаете, — пожала плечами Инес, отходя от постели больного. Она подошла к окну.
— Что-нибудь видно, Доменик? — спросила она у одного из своих людей.
— Нет, сеньора, пока ничего не видно, — почтительно ответил тот.
— Странно, — произнесла Инес, — кому пришло в голову стрелять по окнам моего номера в Мадриде? Хорошо еще, что стреляли без шума, иначе завтра об этом написали бы все испанские газеты. Вы видите там Альфредо?
— Нет, сеньора. Они, наверное, поднялись на мансарду. Там рядом парламент страны, место достаточно хорошо охраняется, всегда много полиции.
Бернардо снова застонал. Боль была достаточно сильной. Ему было больно и стыдно. Последнее чувство было даже сильнее, ибо он хорошо представлял, что именно скажут ему в Москве. Подставиться так глупо и так непрофессионально в самом начале операции — такого не мог позволить себе разведчик из группы «Чиновника». Если сам генерал Чернов узнает об этом — он даже испугался. Генерал просто плюнет на него и не станет с ним разговаривать. Как он мог не догадаться, что это выстрел. Видимо, сказалась какая-то подсознательная уверенность, привычка к этому стуку. Ведь Инес до этого дважды громко открывала свое окно, и он почти привык к этому шуму. При желании можно было увернуться от этого выстрела. Он упал слишком медленно.