— И мы должны ждать, когда он снова позвонит?
— Я дал ему другой номер телефона, о котором не знал Дзевоньский. А прежние два сменил. Но ждать мы не будем. Нужно признать: мои бывшие коллеги сумели доказать, что не разучились работать…
— Мне не совсем понятно, чему вы радуетесь?
Андрей Михайлович усмехнулся. Он был лет на десять или пятнадцать старше своего собеседника. И терпеливо продолжил:
— С самого начала было понятно, что обеспечить абсолютную секретность операции невозможно. Кто-то где-то как-то может проговориться. А когда задействовано такое количество людей и большие деньги, возможность осечки возрастает многократно. Поэтому было решено использовать Дзевоньского и его группу в качестве основной ударной силы, на которую будет отвлечено все возможное внимание российских спецслужб.
— То есть вы с самого начала знали, что используете их в качестве подставки?
— Почти. Конечно, если бы удался их авантюрный план, было бы хорошо. А если нет, то они должны были привлечь своими активными действиями внимание комиссии генерала Машкова, которая была создана сразу после того, как Хеккет передал через знакомого эксперта предложение Дзевоньского. С этой минуты наш поляк и вся его группа по существу были под прицелом.
— Я не понимаю ваших рассуждений. Выходит, что вы тратили наши деньги впустую, заранее зная, что у них ничего не выйдет? — разозлился приехавший, отодвигая от себя чашку уже остывшего кофе.
— Мы не исключали такой возможности. Если бы мы не тратили деньги, внимание спецслужб переключилось бы на другие варианты, что могло привести к ненужным для нас последствиям. Поэтому мы так спокойно расстались с группой Дзевоньского. А теперь готовы нанести свой собственный удар.
— «Резервный» вариант генерала Гейтлера?
— Нет. Это вторая линия прикрытия. Он, конечно, гений, но я уже давно не верю в гениев-одиночек. Их время закончилось.
— Тогда объясните подробнее.
— Не буду. Вам нужен результат, и вы его получите. А каким образом — это мое дело. Я не выйду за рамки составленной нами сметы.
— Ясно. Когда?
— Два месяца — предельный срок. Думаю, мы уложимся.
— Хорошо, — приехавший поднялся. — Куда переводить деньги? Как и раньше? В «Сити-банк»?
— Нет. Об этом счете знал Дзевоньский. Я записал для вас счета двух других банков. Эти банки не большие, о таких не пишут в газетах. Французский и швейцарский. — Андрей Михайлович достал из кармана небольшой листок бумаги, сложенный пополам, и протянул своему собеседнику. Тот быстро кивнул, забирая бумагу.
— Что еще?
— Ничего. Ждать.
— Почему об аресте группы Дзевоньского ничего нет в российских газетах? Я думал, что они используют такой шанс. Покушение на президента. Им всем дадут за это ордена и медали.