РОССИЯ. МОСКВА. 11 МАРТА, ПЯТНИЦА
Утром они едва не опоздали. Самолет в Нью-Йорк вылетал в одиннадцать утра, а когда Дронго открыл глаза, было уже восемь. В половине девятого за ними должна была прийти машина. Дронго с недоумением посмотрел на часы. Как он мог проспать в Америке так долго? Обычно за океаном он просыпался в пять-шесть часов утра из-за разницы во времени с родным континентом. Восемь утра. Он вспомнил, что произошло накануне, и быстро оглянулся. Рядом никого не было. Из ванной доносился шум льющейся воды.
«Какой ужас! — подумал Дронго. — Я привел ее сюда, чтобы охранять, а сам провалился в сон. Как могло получиться, что я проспал так долго, почти десять часов? И ничего не чувствовал. Наверное, из-за этих лекарств, от них меня всегда тянет в сон. Болеутоляющие лекарства всегда содержат немного снотворного. Какой кретин! Мог бы и проснуться».
Он вылез из постели и натянул брюки. Нащекина выглянула из ванной. Она была в халате.
— Доброе утро, — улыбнулась Эльвира, — я уже успела сходить в свой в номер за зубной щеткой и пастой.
— Неужели я так крепко спал? А где ты спала ночью? Поднималась к себе?
— Зачем? Я провела чудесную бессонную ночь под твой громкий храп. Иногда ты прекращал шуметь, но тогда начинал беспокойно ворочаться. А иногда затихал, и тогда я пугалась, что у тебя остановилось дыхание. Тебе нужно обратиться к врачу.
— Кажется, это называется «апноэ», — вздохнул Дронго. — У меня сломан нос и перебита перегородка. Поэтому я часто задыхаюсь во сне. Внезапная остановка дыхания во сне? Наверное, это плохо. Но еще хуже, что я сегодня заснул. Или нет?
— Ничего страшного. Мне было даже интересно. Такой опыт общения с очаровательным мужчиной, который всю ночь рядом громко посапывал. Буду хвастаться внукам, что в моей жизни было и такое.
— У тебя уже есть внуки? — пошутил он. — Тогда ничего не страшно.
Она улыбнулась, шутливо погрозила ему пальцем и скрылась в ванной.
Они не успели позавтракать. Пришлось быстро, поднявшись в верхние номера, собирать свои вещи, чтобы к половине девятого спуститься в холл, где их уже ждал лейтенант Саймонс со своим темнокожим напарником. Дронго подошел к портье расплатиться. Первые два номера оплачивала принимающая сторона, а за двое суток в триста одиннадцатом ему пришлось заплатить самому. Портье — пожилой афроамериканец лет шестидесяти — распечатал счет и упаковал его в фирменный конверт.
— Извините меня, — вдруг сказал он, протягивая конверт, — но зачем вам на двоих три номера?
— Это был эксперимент, — тихо пояснил Дронго, подмигнув ему.