— Ты сильно дед не возникай. Толстого теперь нет, и с Косым скоро разберёмся. У тебя теперь один хозяин будет Джокер.
— Один Бог мне хозяин. А другой власти надо мной никто не имеет.
В это время я уже крался к окну второго этажа, собираясь застать Кота врасплох. Не из подлости и удара исподтишка, просто боялся, что при моём появлении он сделает ноги.
А бегать я не любил, не то, что прыгать и лазить. Вот я уже у окна, можно прыгать. Разговор продолжался.
— Ты я вижу, дед ещё не проникся, хочешь умереть раньше времени?
— Ты никак угрожать пришел? — ответил Хаймович вопросом на вопрос.
— Дело к тебе. Железяку одну сделать надо, — сменил тему Кот.
— Не интересует меня твоя железяка.
И тут я спрыгнул.
— Т… ты! — удивился Кот хватаясь рукой за нож.
Но вытащить его он уже не успел. Я всадил ему нож под грудь снизу вверх и ковырнул с лева на право, разрезая сердце, не оставляя ему ни единого шанса. Кот дернулся и завалился на спину. Я отвернулся от него к Хаймовичу. Тот странно кривясь, смотрел на меня.
— Нехорошо Максим прерывать разговор.
— Да, ладно! Зачем говорить, если конец известен. Сейчас оттащу подальше, потом крысок дочищу.
Не нравился мне взгляд Хаймовича. Будто осуждал меня за что. За что? Он же знал, чем дело кончится. И прав я был, говорить тут не о чем. Только вот осуждение во взгляде куда девать? И я хорош, словно нашкодивший ребёнок, крысок приплёл, словно провинность, какую собирался отрабатывать. Плюнуть, растереть и забыть! Подхватив Кота за ноги, я с остервенением потащил его к соседскому дому. Кину в подвал, и всего делов. Но тяжелый взгляд Хаймовича буровил мне спину. Дотащив до места, оглянулся. Деда в окне не увидел. Обшарил карманы Кота. Помимо ножа обнаружил в кармане тонкую фляжку с самогонкой производства Джокер и компания, и чуть не прозевал в маленьком кармашке на штанах золотое колечко с красным камешком. Как удачно! Будет чем тётю Розу порадовать. А пойду кА я к ней? На сердце было невыразимо тяжело. Да, что же на напасть такая? Вроде ничего особенного не приключилось, но словно мешок с камнями кто подвесил. Скинув, труп в подвал я хлебнул из фляжки и, подождав пока мягко стукнет по голове а в животе разгорится тепло, двинулся в известном направлении. Ну не мог я сейчас Хаймовича видеть, никак не мог.
* * *
Постучал костяшками пальцев в гулкую железную дверь. Дома она. Я это уже знал.
Даже видел в какой комнате находится, некая размытая и теплая тень. За дверями зашебуршало и дверь со скрипом открылась.
— С чем пришёл? — спросила она.
Я молча протянул зажатое в пальцах колечко, и только потом поднял глаза.