Первая встреча с «местным населением» произошла ближе к полудню, когда, достигнув зенита, вконец озверевшее солнце вошло в раж, раскаляя сквозь футболки наши черепа и оставляя ожоги на голых плечах. В очередной раз выйдя из транса, Сабж хриплым от усталости и изматывающей жары голосом предупредил:
– Нас встречают. Прямо по дороге – стадо самумов. Двигаются в нашу сторону. Если не свернут, будут здесь через пятнадцать минут.
– На дубовник, – приказала Буги.
Самумы – жуткие твари. Они похожи на гигантские, иногда в два человеческих роста, шары перекати-поля. Внутри каждого шара из сухой травы, склеенной липкими выделениями, есть полое пространство, в котором сидит огромный головоногий моллюск, приспособившийся таким образом жить и передвигаться по суше. Его передние конечности увенчаны когтистыми клешнями и достигают полутора метров в длину. Когда шар самума оказывается рядом с живым существом, моллюск стремительно расправляет лапы, хватает жертву и втягивает внутрь шара. Наши дробовики не могут пробить его оболочку – возможно, потому, что выделения очень прочно склеивают траву и прочий мусор. В общем...
Мы сорвались с места и ринулись к чаще. «Чисто!» – успел крикнуть Сабж, но это уже не имело значения. Какая бы прожорливая мелочь ни ждала нас в зарослях дубовника, она не шла ни в какое сравнение с самумами. Эти ни на что не похожие твари равнодушно пожирали все, что встречали на своем пути, а убить их было так же сложно, как дать самому себе коленом по яйцам. Кроме того, они отличаются диким упрямством, и если заметят, что мы прячемся от них в кронах дубовника, будут ждать нас внизу до второго пришествия, благо у них в желудках всегда есть запас пищи как минимум на несколько суток.
Мы едва успели укрыться в густой бурой кроне и затаиться, как с характерным шорохом и хрустом из-за поворота выкатились сразу шесть самумов, самый маленький из которых достигал двух метров в диаметре. Наше счастье, что у этих моллюсков не развито обоняние, и они могут рассчитывать только на свое невероятно острое зрение. Самумы катились медленно, хотя во время охоты способны развивать немыслимую скорость. Мы затаили дыхание. Я вдруг понял, что принял неудобную позу. Мало того, мне с минуты на минуту могло приспичить чихнуть, зевнуть, кашлянуть, у меня почему-то тут же нестерпимо зачесалась голова... И все же я замер и даже не моргал.
Когда нам уже казалось, что удалось остаться незамеченными, один из самумов, тот, что поменьше, вдруг резко сменил направление и, скатившись с дороги, двинулся в нашу сторону. Остальные замерли в ожидании.