— Я так и думал, — вздохнул Блумберг, — мне не могут простить дружбу с прежним фаворитом президента. Делают все, чтобы раздавить. Знаете, как сейчас проверяют наш банк? До последней бумажки. Вдобавок ко всему пущен слух о нашей неплатежеспособности. Я так устал от всего этого.
— Представляю, — кивнул Дронго, — сейчас против вас вся мощь государственного аппарата. Поэтому постарайтесь успокоиться и отвечать на мои вопросы четко и кратко. Вы открыли окно?
— Да.
— В таком случае прикройте рот рукой и отвечайте на мои вопросы. Только ничему не удивляйтесь. Скажите, вы действительно финансировали деятельность бывшего фаворита президента и созданных им структур?
Блумберг посмотрел на Дронго, потом снова повернул голову к окну.
— Да.
— Они требуют двадцать миллионов потому, что у них есть на вас компрометирующий материал? Не дергайтесь. Только отвечайте — да или нет?
Блумберг тяжело вздохнул и в третий раз подтвердил:
— Да.
— Какой именно?
— Мы незаконно финансировали некоторые структуры. Речь идет и о льготном финансировании. И о получении нами денег из государственных структур.
Кроме того, на выборах в Думу мы поддерживали некоторых депутатов, примыкающих к оппозиции.
— Вы получали деньги через государственные структуры, а затем финансировали политических союзников прежнего фаворита? — понял Дронго.
— Верно. Он считал, что необходимо иметь своих людей и среди оппозиции.
Поэтому мы тайно помогали некоторым депутатам. Но об этом стало известно президенту.
— Кто конкретно требует у вас двадцать миллионов долларов?
— Вы же понимаете кто, — пожал плечами Блумберг, чуть сдвигая руку.
— Не убирайте руку ото рта, прикройте губы, — предостерегающе напомнил Дронго. — Тем не менее вы не ответили на мой вопрос. Это новый фаворит президента?
Блумберг прижал руку ко рту. Затем поднял кнопку стекла и, обернувшись к Дронго, нервно сказал:
— Да, да, да. Конечно, это он. Кто еще может организовать такую слежку, устроить травлю по телевидению и в газетах, организовать тотальную проверку нашего банка? Он считает, что у меня нужно вырвать финансовое жало. Он ведь прекрасно знает, сколько у меня денег. Поэтому и требует двадцать миллионов долларов. А как только я их дам, они закончат проверку и меня арестуют. Я в этом не сомневаюсь. Поэтому собираюсь на все плюнуть и просто уехать. Но живого меня из страны не выпустят. Я слишком много знаю. Поэтому я решил немного «умереть».
— Похоже, что для вас это единственный выход, — согласился Дронго. — Теперь снова откройте окно и попросите Семена Григорьевича принести вам из дома телефон. У вас есть дома сотовый телефон?