Кузнецов закурил. Пододвинул к себе пепельницу.
— Несколько месяцев назад Сергей Леонидович сам сказал мне, что ему пора уходить. А когда в Самаре из-за пустяковых нарушений закрыли наш филиал, он позвал меня к себе и сообщил, что твердо намерен передать мне банк.
— И как вы отреагировали?
— Удивился. Попробовал его отговорить. Но он твердо стоял на своем.
Сказал, что ему достаточно того, что он сделал. Ссылался на то, что ему уже полагается уйти на покой, чтобы не подводить банк — дело всей его жизни.
— Вы не хотели стать президентом? Кузнецов задумался и осторожно сказал:
— Я бы этого не утверждал. Наверное, хотел. Но я не стал бы из-за этого убивать Блумберга, если вы намекаете на мою маниакальную страсть занять пост президента.
— А вот один человек из окружения Блумберга говорил мне, что вы спите и видите себя на этой должности. Олег Михайлович покачал головой. Поправил очки:
— Догадываюсь, кто вам это сказал. Наверняка Лариса. Она меня почему-то все время ревновала к Блумбергу. Как будто я мог встать между ними.
— А вы пытались?
— Честно говоря, да. Мне не нравилось присутствие этой особы в нашем банке. По моему глубокому убеждению, связь с ней компрометировала Сергея Леонидовича. Она была слишком независима в своих взглядах и суждениях.
— Вы думаете, они были близки с Блумбергом?
Кузнецов потушил сигарету.
— Не будьте наивны, — засмеялся он, — они были близки все время. Я вообще удивляюсь, что в больницу поехала Лейла Махмудовна, а не Лариса.
— А вы бы ее не оставили в банке?
— Конечно, нет. Зачем она мне? К тому же она уже уволилась еще два дня назад. И собиралась переехать к своей сестре, куда-то за границу.
— У нее было так много денег?
— Достаточно, чтобы не умереть от голода. Сергей неплохо ее обеспечил.
— Где вы были в момент ранения хозяина дома? Я не видел вас в гостиной.
— Правильно. Я просто выходил на одну минуту.
Кажется, в туалетную комнату. А когда услышал крики, сразу вернулся.
— Не сразу, — возразил Дронго, — вас не было несколько минут — вполне достаточно, чтобы добежать до соседнего дома. Тем более если вы выходили не через дверь, а, например, через окно.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ничего. Просто спросил. У Блумберга требовали двадцать миллионов долларов. Вы об этом слышали?
— Да. Новый фаворит президента считал, что во времена прежнего фаворита наш банк имел незаконную прибыль из-за таможенных льгот. Вот он и требовал выплатить часть этой прибыли. Ну а Блумберг, конечно, отказывался.
— Вы с ним были согласны?
— В принципе да. Почему мы должны платить новому фавориту? Я был категорически против. И, кстати, не собирался платить и в будущем.