— Похоже на то, что аэростат с передающей камерой попал в какой-то воздушный вихрь, — ответил Медоуз.
— И что же он — разбился?
— Аэростат-то едва ли мог разбиться, а телевизионную камеру ударило, видимо, о скалы.
— А вихрь откуда? Почему он не унес аэростат в океан, а будто всосал его в самый центр острова? — спросил Квелч, выключая телевизор.
— Трудно оказать, чем вызвано такое явление, — задумчиво проговорил профессор. — На поверхности острова, видимо, вообще происходит что-то необычное…
— Вы думаете, что это от взрыва? — нахмурился Квелч.
— Весьма возможно.
— Да, взрыв был необычный. Отличный был взрыв! — неожиданно бодро заключил генерал Хазард.
Все удивленно посмотрели на него.
— Подобной бомбы ни у кого еще нет, — добавил он таким самодовольным тоном, будто «Большой Джо» был его собственным изобретением.
— А зачем она нам? — удивленно поднял брови Квелч. — Разве для того, чтобы удержаться на грани войны, недостаточно прежних бомб?
Генерал с нескрываемым превосходством посмотрел на этого простака Квелча и ответил снисходительным тоном, каким говорят с ребенком, задающим наивные вопросы взрослым людям:
— Для того, чтобы удержаться, может быть, и достаточно. Но для того, чтобы перешагнуть через эту грань, нужна именно такая бомба. Вы, молодые люди, чертовски наивный народ!
Под молодыми людьми Хазард имел в виду не тольжо Эдди Олда, но и Квелча, хотя радиотехнику было не менее сорока лет.
— Несмотря на военную форму, которую вы носите, — продолжал поучать своих офицеров генерал Хазард, — вы и понятия не имеете о той положительной моральной стороне, которую имеют войны. Это они создают мужественные, суровые, героические характеры. Без войн человеческое общество давно закисло бы и превратилось в стадо мирных, тупых и покорных людей, в общество учителей и клерков, потребительских союзов и благотворительных организаций. Простите за крепкое выражение, но плевать я хочу на нашу планету в виде скотного двора!
Юный Эдди Олд слушал патетическую речь атомного генерала с нескрываемым. восхищением. Рассудительный и успевший ужево многом разочароваться, Сэм Квелч воспринял ее с неприязнью. А скептически настроенный и верящий только объективным экспериментальным данным профессор Медоуз тщетно пытался вспомнить, где он слышал уже или читал нечто подобное? Кажется, произнес эту варварскую сентенцию кто-то из отечественных философов, притом чуть ли не четверть века назад…
Томительно тянулось время до очередного разговора с адмиралом Диксоном. Но вот наконец застучал ключ радиотелеграфа. Ему отозвалось неторопливое попискивание морзянки.