Всех тайных агентов, засылаемых с серьезным диверсионным заданием по ту сторону «железного занавеса», Гоуст в последнее время вообще уподоблял игрокам в крэпс. Поставив на двух тузов и полагая, что вероятность появления этих карт при следующей сдаче равна одной тридцатой, они считают себя счастливчиками, если эти тузы появятся при одной из сдач. Но они считали бы себя еще более счастливыми, если бы знали, что степень вероятности выхода намеченных ими карт составляет в среднем один раз на миллион шестьсот семьдесят тысяч шестьсот пятнадцать сдач. С помощью электронных машин это установлено теперь совершенно точно.
Вот он, оказывается, каков процент удачи!
Раньше, до того, как теория вероятности стала столь модной в разведывательном управлении, Гоуст смотрел на все эти вещи гораздо проще и оптимистичнее. А теперь приходилось подходить ко всему с точки зрения категорий этой теории.
Гоуст был человеком консервативного склада ума, хотя и старался скрыть это и от своих подчиненных, и от своего начальства, а может быть, даже и от самого себя. Изучению теории вероятности он, однако, очень долго и почти открыто противился.
Один из его коллег, имевший ученую степень, в споре с ним по этому вопросу заявил как-то:
— Теория вероятности является незаменимым пособием в практической работе. Люди могут обходиться без специального изучения ее лишь потому, что интуитивно чувствуют ее законы.
Гоусту как раз хватало этого интуитивного чувства. Он даже полагал, что у каждого прирожденного разведчика должно быть особое чутье, дающее ему возможность учитывать вероятные явления. Но ведь теперь в разведку идут не только по призванию, да и где возьмешь столько людей с призванием, когда разведка становится все более тотальной?
В штате одного только центрального разведывательного управления, например, работало уже более двадцати тысяч человек. Численность же контрразведки за последние годы по сравнению с первым послевоенным годом увеличилась в двенадцать раз. А ведь были еще и разведывательные управления авиации, флота, государственного департамента и многих других ведомств. Да, разведка действительно становилась с каждым днем все более тотальной!
Но не об этом думал теперь Гоуст, расхаживая по своему кабинету. Из головы его не выходил злополучный Дэвис…
«Что же получается, однако, — подвел он итог своим невеселым размышлениям. — Раз шанс осуществления диверсии Дэвисом невелик, то как будто бы нечего особенно беспокоиться за осложнение отношений с Советским Союзом… Но существует ведь и другая опасность-Дэвис может попасть в руки советской контрразведки, ибо не всегда же ему выходить сухим из воды. А это было бы, конечяо, самым худшим вариантом исхода операции…»