— Так на какой же черт тебе такое рабство? Послал бы ты его!..
— Давно собирался, да все решиться не мог. К тому же на этот раз замысел его слишком уж многое сулит…
— Тогда, может быть, он и не сбежал никуда, а к какой-нибудь бабенке…
— К какой там бабенке! Он на них и не смотрит вовсе. Зато нюх на опасность у него, как у зверя, потому и уходит всякий раз от засад. Учуял, конечно, что-то. Еще с вечера неспокоен был. Но хоть бы предупредил!
— Так чего же нам ждать теперь?… Может, лучше признаться во всем милиции, как Марина советует? Ты ведь пока ни в чем не замешан?
— Пока вроде нет…
— А этот замысел ваш очень серьезный?
— Серьезнее, пожалуй, и не бывает, — вздыхает Грачев. — Если по части второй статьи восемьдесят седьмой, то либо от десяти до пятнадцати, либо смертная с конфискацией имущества…
— Ну так вот что я тебе тогда скажу, Павел, — прерывает Грачева Ямщиков. — Давай кончать это, пока не поздно!
— А ты представляешь, что за это Туз с нами сделает? Он нам за это…
— Ну, знаешь ли! — возмущается Анатолий. — Нам ведь не крестики для православных предстоит штамповать. Сам же говоришь, что за это вышка причитается… Так какого ж тогда черта бояться нам Туза? Немедленно надо в милицию, пока еще не поздно…
Но тут с грохотом распахивается дверь их комнаты, и они отчетливо видят в лунном свете широкоплечую фигуру Каюрова с двустволкой в руках.
— Ах ты сволочь! — хриплым от ярости голосом кричит он. — На меня хочешь все свалить?… Меня, значит, в организаторы, а себя в исполнители? Я ведь тоже в Уголовном кодексе разбираюсь…
— А Бричкина кто убил? — пятясь к окну, говорит Грачев.
— Так ты же сам велел как следует его проучить. Пырнуть даже разок. Я, правда, слишком погорячился…
Грачев уже у окна и готов перекинуть ногу через подоконник, но Каюров настороже.
— Зря к окну жмешься, — хрипло смеется он. — Теперь уж все! Теперь наша песенка спета — окружен этот дом, а может, и весь квартал мильтонами. Я, однако, успею с тобой сам рассчитаться!..
Но, прежде чем Каюров успевает вскинуть двустволку, Грачев выхватывает из кармана пистолет. И наверное, так и ушел бы Туз на тот свет, не успев расправиться с Грачевым, если бы Анатолий не следил за каждым движением Павла. Ему теперь окончательно ясно, кто тут кто. Нужно только не дать настоящему боссу вывести из игры подставную фигуру, на которую можно было бы потом свалить всю основную вину. И хотя Грачев успевает выхватить пистолет, Ямщиков ребром ладони сильно бьет его по локтевому сгибу. Кольт грохается на пол…
Каюров тем временем вскидывает двустволку и нажимает на спусковые крючки. Заряд дроби летит, однако, не в Ямщикова и Грачева, а в потолок, а сам Туз оказывается опрокинутым назад и крепко прижатым к полу могучим телом Дионисия Десницына.