При входе Марвина он поспешно обернулся и сказал:
– Давно пора. Я вас ждал.
– Серьезно? – не поверил Марвин.
– Ну, не то чтобы уж совсем, – признался марсианин. – Но я установил, что такое начало беседы достаточно эффектно и создает атмосферу доверия.
– Зачем же вы губите эту атмосферу, открывая ее секрет?
– Все мы далеки от совершенства, – пожал плечами марсианин. – Я всего лишь простой труженик – сыщик. Урф Урдорф. Садитесь. Кажется, мы напали на след вашей меховой шубки.
– Какой меховой шубки? – удивился Марвин.
– Вы разве не мадам Риппер де Лоу – травести, которую вчера вечером ограбили в отеле «Красные Пески»?
– Конечно, нет. Я Марвин Флинн. Потерял тело.
– Да-да, разумеется, – энергично закивал сыщик Урдорф. – Давайте-ка по порядку. Вы случайно не помните, где находились, когда впервые заметили пропажу тела? Не спрятал ли его кто-нибудь из ваших друзей, желая подшутить над вами? А может, вы его сами куда-нибудь заткнули или отправили отдохнуть?
– Вообще-то оно не то чтобы пропало, – сказал Марвин. – По-настоящему – его украли.
– Так бы и говорили с самого начала, – обиделся Урдорф. – Теперь дело предстает в совершенно ином свете. Я всего лишь сыщик; никогда не выдавал себя за чтеца чужих мыслей.
– Очень жаль, – сказал Марвин.
– Мне тоже жаль, – сказал сыщик Урдорф. – Это я о вашем теле. Должно быть, для вас это был форменный удар.
– Да, так оно и было.
– Представляю, каково вам теперь.
– Спасибо, – поблагодарил Марвин.
Несколько минут посидели в дружелюбном молчании. Первым заговорил Марвин:
– Ну?
– Прошу прощения? – ответил сыщик.
– Я говорю «ну?»!
– А-а! Извините, первый раз я вас не расслышал.
– Это ничего.
– Спасибо.
– Ради бога, пожалуйста.
Вновь наступило молчание. Затем Марвин опять сказал: «Ну?», а Урдорф ответил: «Прошу прощения?».
– Я хочу, чтобы мне его вернули, – сказал Марвин.
– Кого?
– Мое тело.
– Что-что? Ах да, ваше тело. Гм, еще бы вы не хотели, – подхватил сыщик с понимающей улыбкой. – Но это, конечно, не так-то легко, правда?
– Откуда мне знать, – ответил Марвин.
– Да, знать вам, пожалуй, неоткуда, – согласился Урдорф. – Но смею вас уверить, это не так-то легко.
– Понимаю, – сказал Марвин.
– Я вот и надеялся, что вы поймете.
Произнеся эти слова, Урдорф погрузился в молчание. Молчание длилось приблизительно секунд двадцать пять плюс-минус секунда или две; к концу этого периода терпение у Марвина лопнуло, и он закричал:
– Черт вас возьми, намерены вы шевельнуть пальцем, чтобы вернуть мне тело, или же будете просиживать свою толстую задницу, не говоря ни единого путного слова?