– Стало быть, хлысты вас и к железной дороге вывели, и вещички помогли донести? – недоверчиво спросил Дохтуров, когда титулярный советник умолк. – Может, еще и «Справедливому» семафорили? Чтоб после в блиндированный вагон под локоток подсадить?
– Зря насмешничаете! – обиженно сказал Сопов. – Я ведь едва не сгинул в этой дыре. А что одумались еретики – так Господь, стало быть, вразумил. Капитолина – она даже слезу напоследок пустила, – добавил он со значением и покосился на госпожу Дроздову.
Та спросила:
– Да, может, кормщик-то не знал, что вас отпускают? За его спиной сделали?
– Напрасно сомневаетесь, Анна Николаевна, – ответил Сопов. – Прекраснейшим образом знал. Я ведь с ним после еще разговор имел.
– Какой? – спросил Павел Романович, охваченный внезапным предчувствием.
– Представьте, о вашей особе.
– А что такое?
– Очен-но интересовался, что это вы за доктор такой. Спрашивал: кто, откуда, да каков из себя. И откуда знаете столь действенные методы. А потом… – тут Клавдий Симеонович выдержал небольшую пазу, явно наслаждаясь моментом, – мне кормщик сообщил по секрету, будто в одном дальнем селе несколько лет назад тоже некий врач появлялся. Форменные чудеса творил. И знаете что, Павел Романович? Доктор тот по описанию очень на вас походит.
Дохтуров нахмурился.
– Понимаю, на что намекаете, – сказал он. – Речь о Березовке. Да, это село хлыстовское. Но – где Березовка, и где – мы? Нет, чепуха это.
– Не скажите, – протянул Сопов. – Кормщик вас лично не знал, это верно. Но был у него сродственник. Очень дальний. А родная кровь, сами понимаете… Может, они приватно общались. В общем, историйку про мальчика, чудеснейшим образом исцеленного ссыльным доктором из Петербурга, кормщик знает в деталях. И сказал напоследок, что весьма бы желал познакомиться. С вами, Павел Романович.
– Так вот почему он вас отпустил! – воскликнула Дроздова.
– Вы догадливы, мадемуазель, – Клавдий Симеонович насмешливо поклонился. – Именно потому. Я даже слово дал, что непременно устрою свиданьице.
– Каким же образом? – недружелюбно спросила Анна Николаевна.
– Да откуда я знаю! Я ведь так пообещал, шутейно. Чего не скажешь, шкуру спасаючи…
– Вот именно – шкуру! – гневно воскликнула госпожа Дроздова.
– Ну знаете… Всему есть границы…
– Оставьте! – перебил Павел Романович. – Все это не имеет значения.
– То есть как? – спросила Дроздова. – Ведь он, – мадемуазель кивнула на Сопова, – собирается передать вас в руки чудовищ!
– Пускай. Это вполне совпадает с моими желаниями, – непонятно ответил Дохтуров.
Сопов и госпожа Дроздова посмотрели на Павла Романовича с недоумением.