– Дорогая, – процедил Марк, подталкивая меня к дверям, – один саркофаг мы поставим на стол в кабинете, а другой на бильярдный…
– Нет! – изо всех сил упиралась я. – Не позволю! Выбирай, или я или эти мерзкие гробы! Мое терпение закончилось!
– Милая, пожалуйста, не устраивай сцен перед моими коллегами, – Марк втолкнул меня в дом и захлопнул двери. – Успокойся, это ненадолго, а цари эти уже так давно мертвы, что шляться нигде не будут, гарантирую.
– Нет! Нет! Нет!
– Милая, я лично ручаюсь за царей, они будут хорошо себя вести… а… это что, еще, черт побери, такое?
Я проследила его взгляд и поняла, что гробы будут стоять на моем бильярдном столе и, скорее всего, я сама их принесу и туда поставлю. В парадные ботинки Марка гадил маленький дог.
– Что это такое и почему оно серит в мои ботинки? – жутким голосом произнес Марк.
– Это щенок, – бодро доложила я. – Он еще маленький, ребенок, вот подрастет, поумнеет и будет ходить на улицу. Обязательно будет, вот увидишь.
– Я в этом не сомневаюсь, но все же… откуда оно тут взялось… О, глупый вопрос! Ты купила его, признавайся?
– Естественно, – с достоинством ответила я, беря на руки сделавшего все свои дела щенка. – Думаешь, такие породистые собаки валяются на дороге? Познакомься, это Фредерик Блюстар Линкольн третий. Фредерики, познакомься, это папа Маркуша.
«Папа Маркуша» схватился за голову и застонал так, будто сел на гвоздь.
– Здесь что, есть еще Линкольн первый и Линкольн второй?!
– Нет, что ты, – поспешила успокоить я, – первых двух Линкольнов продали, а мне достался только третий.
– И сколько ты заплатила за это?
– Две с половиной тысячи. – Сказала я таким тоном, что это прозвучало как: «мне его подарили».
– Сколько?! – нечеловеческим голосом завопил Марк. – Почти все деньги, что я тебе оставил?!
– Да, но ты бы видел, сколько медалей у его родителей…
– Немедленно верни его туда, откуда взяла! – на Марка медали родителей Фредерика, почему-то не произвели особого впечатления. – Немедленно верни псину хозяевам!
– Не верну, – я прижала к сердцу свое сокровище. – Это невозможно.
– Почему?
– Потому что хозяин распродал всех щенков и уехал за границу, – соврала я, и добавила: – И больше никогда не вернется.
Неужели Марк думал, что я не предусмотрю такую мелочь, как отправка хозяина подальше и навсегда?
– Я скоро сойду с тобою с ума! – Марк так правдоподобно изобразил гримасу безумия, что, наблюдавший все это время за ним Фредерик, вдруг заскулил и принялся карабкаться по моему плечу, стараясь забраться как можно выше.
– Ты напугал ребенка, чудовище. Успокойся, лапонька, – я чмокнула его в темечко, – папочка просто шутит.