– Алё?
– Это больница? – на всякий случай сурово уточнила я.
– Да.
– Вас беспокоят из милиции, мне срочно нужно поговорить с Инной Величковской.
Пауза на том конце провода была такой длинной, что я уж решила, будто дежурная сразу пошла за нею.
– Инна умерла сегодня утром, вам разве не сообщили?
Ложка выскользнула у меня из пальцев и упала в кастрюлю.
– Как у-у-у… от чего?
– Это к ее врачу, Людмиле Петровне Коломиец.
И трубку повесили. Я смотрела, как в каше болтается ложка, понимала, что надо достать ее оттуда, но отчего-то не делала этого. Из состояния ступора меня вывел звонок в дверь. Прежде чем открыть, я старательно выудила ложку двумя пальцами, отнесла в раковину и только тогда отправилась в прихожую.
– Ты чего так долго не открывала? – возмутилась Тайка.
– Инна умерла.
– Какая Инна? – Тая сбросила сапоги и расстегнула куртку.
– Величковская.
– Да? – изумилась подруга. – А чего это она? Ее же вроде всё, откачали? А откуда ты узнала?
– Позвонила в больницу, хотела расспросить Инну о брачной конторе, если таковая существует, мне и выдали, мол, умерла сегодня утром.
– О, боже, – Тая повесила куртку на крючок и пошла на кухню, – мы в ее квартире рылись, а она… Кстати, она сама или её это… того?
– Если бы я знала. Мне сказали кто ее врач, она завтра как раз работает, надо бы порасспросить, не приходил ли кто к Инне.
– Это да, – задумалась подруга, – это мы сделаем… Кажется у тебя что-то в кастрюле пригорает.
– Ох, ты, ёптыть!
Кашу спасли, ужин приготовили, Лавра накормили, и я принялась докладывать диктофону обо всем произошедшем. Слушая мой монолог, Тая сдвигала брови к переносице, качала головой и вздыхала – короче, переживала. Решив, что силы нам еще ох как пригодятся, мы напились чаю и улеглись спать пораньше, чтобы с утречка, со свежими головами, продолжать борьбу с преступностью.
Тая с Лавриком отправились на утреннюю прогулку, а я оседлала телефон. Когда ответили, попросила Людмилу Петровну Коломиец, не забыв сообщить, что я из милиции. Я вообще так уже привыкла к своему милицейскому статусу, что уже сама свято верила в долгие годы своей безупречной службы в органах.
Ответил приятный женский голос.
– Людмила Петровна?
– Да.
– Вас беспокоит помощник следователя Ксения Зорина, я хотела бы поговорить об Инне Величковской.
– Да, я Вас слушаю.
– Мне сказали, что Инна умерла.
– Да, аневризма сосудов. Мы сделали все, что могли, я сожалею.
– А к ней кто-нибудь приходил? Навещал?
– Ну, этого я знать не могу, попробуйте спросить в приемном покое.
– А туда можно позвонить?