Рассказ был опубликован в февральском номере "Infinity" в 1956 году, и этот номер поступил в продажу 27 декабря 1955 года - но к тому времени два или три моих рассказа уже вышли в детективных и НФ-журналах. И все же он стал моей первой профессиональной продажей. А 1955 год стал первым годом моей карьеры профессионального писателя - той самой профессии, для которой я, по словам доктора Шедда, совершенно непригоден. С этого года я никогда не занимался профессионально любой другой деятельностью.
Прошло сорок два года, за которые я написал шестьдесят девять книг, более тысячи семисот рассказов, колонок и журнальных статей, и попал в справочник "Кто есть кто в Америке".
Мне нравится думать о том, какой большой путь я прошел от "Светлячка", который ныне покойный замечательнейший критик Джеймс Блиш назвал "худшим из когда-либо опубликованных рассказов в жанре научной фантастики". Я не стыжусь "Светлячка" несмотря на его жуткий синтаксис и стиль старшекурсника. Разве можно стыдиться своего первенца?
И каждый свой рассказ я посылал доктору Шедду в университет штата Огайо, хотя он не написал мне и строчки в ответ. Человек не имеет права посылать другого подальше, если не способен подтвердить свою правоту.
Снова увидев этот рассказ набранным для переиздания, я вспомнил декабрьский вечер 1955 года... теплые запахи китайского ресторана... застенчивую улыбку дорогого Ларри Шоу... его зажатую в зубах трубку с головой бульдога... и его протянутую ко мне руку с чеком на сорок долларов, изменившим всю мою жизнь с того дня до сегодняшнего.
У каждого из нас есть ангел-хранитель. Моего звали Ларри.
Солнце померкло за изувеченным горизонтом; горы покореженных обломков, бесстыдно высившиеся у холмов, заслонили последние его лучи, а Селигман продолжал светиться.
Ровный, немигающий свет окутывал тело мертвеннозеленоватой аурой, стекал с кончиков волос, проступал сквозь кожу, в кромешном ночном мраке освещал путь.
Селигман твердо шагал сквозь тьму.
Сгущать краски было не в его характере, и все же в голове вертелась, а временами слетала с губ одна фраза: "Я - урод".
Этот зеленоватый свет был с ним уже два года. По крайней мере, он к нему привык. Во многих отношениях даже удобно. Попробуй-ка отыщи съестное без фонаря! Для Селигмана этой трудности не существовало.
Свет помогал ему в поисках - витрины разрушенных бомбежками лавочек и разгромленных магазинов с готовностью выставляли содержимое напоказ.
Даже найти корабль помог ему свет.
Пройдя весь континент в поисках выживших, вернувшись ни с чем, Селигман брел по предместью Ньюарка. Когда стихли последние бомбежки, ночи, казалось, стали длиннее. Будто некий бог, в ужасе и отчаянии взирая на Землю, решил скрыть ее от глаз.