— Ты действительно стал похож на человека, Клэри… Олень и его клевреты — тут, непонятное зло — за морем, а нас слишком мало, но мы бессмертны. Лунные, будь они в силах что-то сделать, давно бы это сделали. Если мы погибнем, а передышка между двумя нашествиями будет достаточно долгой, чтобы смертные вновь все позабыли, кроме нас, открыть им глаза будет некому. Рене, Роман и Герика избраны, им и идти. А нам ждать и готовиться к новым битвам, — Эмзар откинул со лба прядь волос жестом, до боли напоминающим жест Рене Арроя, — я очень рассчитываю на гоблинов, Клэр. Они не имеют души и потому менее уязвимы для магических атак, чем люди.
То, что сотворил Годой с графом Койлой и Зеноном, с ними не пройдет. Что-то мне подсказывает, что Уррик недолго останется офицером на арцийской службе. Он вернется в горы, и скорее всего южные гоблины признают в нем вождя, а его сын, если, конечно, пойдет в отца, может стать и первым горным королем… Я не знаю, кто по сути сын Уррика и Иланы — гоблин или человек, но хотелось бы, чтобы он знал и ценил не только отца, но и мать.
— Ты много думаешь о Благодатных землях, — тонкое лицо Клэра осветила нечастая улыбка, — почему же тебя удивляет мое желание остаться с наследником Рене? — Осенний Рыцарь резко сменил тему. — О судьбе Нанниэли ничего не известно? Может быть, она все же отыскала Дорогу?
— Вряд ли, — Лебединый король задумчиво обвел глазами зеленеющие поля, — я не знаю, что с ней, но отчего-то мне кажется, что она погибла. А Дорога, что ж, возможно, когда-нибудь мы ее и найдем…
— И, если это случится, ты расскажешь об этом клану?
— Да, — твердо ответил Эмзар. — Мы выполнили свой долг перед Рассветными землями и вольны уйти. Впрочем, решать буду не я, а все, кто бросил на весы в этой войне свою жизнь и свою душу. Я же только их первый слуга. Хотя я надеюсь, что теперь Лебеди по-настоящему вросли в Арцию и не покинут ее даже ради прежних богов…
— Может, и так, — Клэр потрепал Топаза по золотистой шее, — но даже если все уйдут, я останусь. И Рамиэрль, я уверен, тоже. Прощай, Эмзар…
— Прощай, — Лебединый король стиснул тонкие пальцы скульптора, ставшего рыцарем, — если б я решал только за себя, я бы решил так же…
2231 год от В.И.
10-й день месяца Влюбленных.
Последние горы
Быстрые холодные реки, запах смолы и хвои, непорочная чистота эдельвейсов, громкие крики синих птиц, облака, лежащие у твоих ног… Разве может быть что-то прекраснее гор?!
Уррик и Криза, держась за руки, стояли на вершине Гиаты[138] и следили, как утренний туман под лучами солнца откатывался вниз, расползаясь по долинам. Наконец-то они были дома! Свободные, счастливые, исполненные уверенности в своей правоте! Как бы ни был красив Мунт, какими бы смелыми и честными ни оказались некоторые из встреченных ими «других», по-настоящему счастливыми можно быть только здесь. Солнечные лучи россыпью брызнули на склон, и роса заполыхала сотнями бриллиантов, а бриллианты на вплетенной в черную косу Кризы неувядаемой белой розе — подарке Рамиэрля — засверкали подобно росе…