Даже ветер в здешних местах мог служить образцом постоянства. Ровный и сильный, он дул в одном и том же направлении, освобождая моряков от множества забот и тревог… А что для океана, неба и ветра два десятка лет? Треть человеческой жизни для них даже не мгновение. Со времен молодости Рене Арроя ничего не изменилось — та же завораживающая синь, белые альбатросы, башни облаков на горизонте, закаты, обливающие то киноварью, то зеленью…
«Созвездие Рыси» и «Осенний Ветер», необыкновенно красивые со своими тремя мачтами, сверху донизу покрытыми парусами, быстро шли на юго-запад, слегка покачиваясь на океанской зыби, уходя все дальше от серых эландских скал, угрюмых, но родных и надежных. О досадном случае на берегу по молчаливому уговору никто не вспоминал — мало ли что наболтает злобная, выжившая из ума баба. Если кого и встревожили проклятья Зенобии, то это держали при себе — маринеры не склонны вслух обсуждать возможные неприятности, полагая, что таким образом их можно «приманить». Что до прочих обитателей «Созвездия», то Жан-Флорентин дулся на весь мир, чего Рене и Герика, полностью отдавшиеся своей любви, которой немало способствовала окружающая корабль сверкающая синева, не замечали, а о чем думал Рамиэрль, никто не знал — эльф в компании Преданного часами простаивал на корме, глядя, как тает пенный след. Зато когда на бархатное темное небо рука ночи выбрасывала пригоршни сверкающих бриллиантов, бард приходил на бак, трогал струны, и над морем разносились песни — радостные и печальные, созданные людьми и Перворожденными, они словно бы связывали затерянных в море скитальцев с Вечным. Единственное, чего он не пел, как его ни упрашивали, это горские баллады. Роман отшучивался, говоря, что в море невежливо петь о горах.
Разумеется, вечерние песни собирали на баке всех свободных от вахты, а иногда послушать Романа Ясного приходили и гости с «Осеннего Ветра», а бывало, что и Рамиэрль перебирался на соседний корабль. Его любили, и он знал это.
Дни шли за днями, ничего не происходило, корабли уверенно приближались к цели, до которой оставалось совсем немного. Если Эмзар был прав в своих расчетах и странный ветер, отгонявший незваных гостей, был плодом эльфийской магии, то вскоре лунные затворники узнают о визите соплеменников. Уж об этом-то Роман позаботился. Оставалось совсем немного, и все равно либра терзало любопытство. Кроме того, совсем не мешало что-то узнать о тех, с кем ему предстоит встретиться. Так отчего бы не расспросить Рене, благо старая клятва теперь лишалась всякого смысла? Было во всей этой истории что-то, что изрядно беспокоило барда, а почему, он и сам не знал. Как не знают кошки, отчего им иногда хочется выбраться из теплого уютного дома и бежать, бежать, бежать…