— Так, так, — отозвался академик, ласково глядевший на Володю. — А ты-то у нас настоящий герой. Сообразил, что первым делом мой маяк надо чинить, а не со сквирлами в рукопашную вступать.
Володя скромно потупил взгляд, но тут же серьезно спросил:
— Сколько же наших погибло в ту ночь?
— Семеро, — отозвался полковник.
— А из двух автоматов стрелял, ну, я видел тогда, у казармы…
— Без головы? — уточнил полковник.
— Да, — отозвался Владимир.
— Это Сашка Денисенко был. Его к Звезде Героя представили. Посмертно.
— Ну, царство ему небесное, — грустно откликнулся Володя.
— А нас с тобою, — и Зубцов задорно подмигнул Владимиру, — наградили медалью «За отвагу». А она ордена стоит, эта медаль-то. Ее не каждому дают.
Владимир, заметно смутившись, сказал:
— Ну, меня-то за что? Это же вы и маяк починили, и меня, выходит, спасли.
— Брось, брось, не прибедняйся, — горячо запротестовал полковник, надвигаясь на Володю. — Ты же в яму сам спрыгнул, на верную смерть. Чтобы лошадиного гада в ловушку заманить?
— Ну мне ведь так и так не выжить было, — откликнулся Володя. — Ну да, решил, чтобы хоть с пользой.
— Ну то-то, — кивнул Зубцов. — А маяк-то мы с тобою вместе отремонтировали. Ты половину проводов скрутил, я половину скрутил. Верно?
— Верно, — согласился Володя.
— Ну, значит, ты теперь настоящий герой. На законных основаниях. Носи с гордостью, — сказал Зубцов и, пожав Володе руку, приколол ему прямо на пижаму красивую и праздничную медаль. — Да, — добавил он несколькими секундами позже, с лукавой улыбкой на широком лице, — а ты еще ни газет не читал, ни радио не слушал за эти две недели?
— Нет, — с некоторой тревогой в голосе отозвался Владимир. — А что, какие-то изменения?
— Это еще очень мягко сказано «какие-то изменения», — добродушно передразнил Володю Зубцов. — Так ты, стало быть, про силлуриан еще вообще ничего не слыхал?
— Про каких еще силлуриан? — поинтересовался уже ничего, как после контузии, не понимающий Владимир.
— Ну да ладно, — отозвался полковник, явно довольный произведенным эффектом. — Это тебе уже академик расскажет. А я побежал, старик. Извини — дела. А медаль-то ты заслужил, — Зубцов, пожав Владимиру руку, тронул кончиком пальца золотистый знак. — Так что носи с гордостью. Ну, бывай!
Зубцов легонько — больной все-таки — похлопал Володю по плечу и, попрощавшись с академиком, вышел.
Академик же, поздравив Владимира с правительственной наградой, принялся рассказывать о событиях прошедших двух недель, ставших для Земли поистине судьбоносными. Бадмаев рассказывал долго и подробно — беседа продолжалась больше часа, пока медсестра не стала грозить охранником, которого якобы имела полное право вызвать, чтобы посетитель, академик то есть, не мешал процессу выздоровления больного. Когда же Петр Семенович наконец ушел, Владимир постарался собрать у себя в голове картину событий, которые он проспал. И выглядели они вот как.