Пастырь Вселенной (Абеляшев) - страница 82
Внезапно философский ход мыслей Владимира, уединившегося со своей боевой подругой кувалдой между двух листов для апробирования изобретенного им способа маскировки, прервался. Володя увидел то, ради чего он и пришел, собственно, сюда этой ночью. Анданорский патруль. Его было видно в щель между плакатом и стеклом, сбоку. Патрульные неторопливо приближались, озираясь по сторонам. Владимир замер с плакатом с стюардессы как самый настоящий дикарь, будто загораживаясь ее телом от смертоносных плазмометов патрульных. Он чувствовал, что дальнейшее зависит только от Божьей воли, ну, и еще от его собственных храбрости, ловкости, силы. От везения. От судьбы. Патруль черными силуэтами с нечеловеческими головами поравнялся с остановкой, и Володя на какое-то очень неприятное, хоть и краткое, время потерял его из вида. Владимир вкрадчивыми мурашками по спине ощутил, что один из патрульных осматривает остановку. И если бы не поздняя — ведь два часа торчал, как пень в поле — идея прикрыться стюардессой, это мгновение стало бы последним в его жизни. Володя кожей ощутил, как проникающий взгляд патрульного, не заметившего подвоха, скользнул дальше, а после оба захватчика показались с другой стороны.
Владимир почувствовал, что еще секунда, и будет поздно. Внезапно он выскочил из убежища, швырнув двухмерную девушку-стюардессу прямо на снег, сам же с кувалдой, повинуясь прорезавшемуся инстинкту, спрятался за дальний от патруля угол остановки. Анданорцы, услышав шорох, обернулись. Вид упавшего плаката, казалось, успокоил их, но все-таки они решили осмотреть остановку изнутри. Патрульные вернулись, один — впереди, другой — чуть сзади, еле слышно переговариваясь на незнакомом певучем наречье. Сейчас они обнаружат свежие следы, подумалось Владимиру. Володя, высунувшись из-за угла, увидел повернутого к нему в пол заднего оборота анданорца, другой, шедший впереди, уже осматривал остановку внутри, и Владимир нанес что было силы удар кувалдой по звериному затылку шлема. Раздался глухой стук — будто сдвинулись в приветственном тосте два исполинских стакана самого дешевого стекла, и анданорец, теряя равновесие, начал оседать на утоптанный снег тротуара. Не раздумывая, Владимир схватил его за бронированную — не удушишь — шею и, прикрываясь телом, как щитом, шагнул внутрь остановки, туда, где меньше минуты назад скрывался сам, туда, где сейчас, растерянно целясь в напарника из плазмомета, стоял второй патрульный. Владимир резко, всем корпусом, толкнул бессильного, скорее всего мертвого захватчика на растерявшегося напарника и с ликованием увидел, как тот, потеряв равновесие, и сам повалился на асфальт внутри остановки. И в краткий миг, когда упавший оттолкнул бесчувственное тело и лишь только собирался вскинуть руку со смертоносным оружием, кувалда Володи весело, радостно, как живая, сокрушительно, с размаха ухнулась о шлем анданорца, заставив его заскрежетать и издать другой звук, словно арбуз лопнул об асфальт. Ведь если первого патрульного Владимир ударил вольно стоящим, да и замах был поменьше, и молот как-то не проснулся еще, что ли, не ожил, то теперь Володя, как заправской кузнец, имел анданорца между молотом и наковальней, вот в его шлеме что-то и лопнуло. Владимир не знал, в каком состоянии находится первый обезвреженный захватчик, но про второго-то был уверен доподлинно, что череп его уж точно раскроился. И Владимир в надежде, что хотя бы первый остался жив, и ликуя, что передатчиком в шлеме не успел воспользоваться ни один из них, принялся скручивать оглушенной добыче руки за спиной. Лишь сейчас, когда поверженный захватчик лежал мордой своего шлема в снег, Владимир углядел, что зверь, в форме которого была изготовлена маска, совсем другой, чем тот, чей лик носил убийца Шторма. Владимир не знал тогда, что лик грозного стингра носят только бойцы элитного Штурмового отряда, собственно и захватывавшего Землю, а патрулирование завоеванных территорий осуществляется иными подразделениями. Володя просто отметил, что зверь иной, и все тут. Смотрелся он, разумеется, тоже не совсем добродушно, но куда пристойнее, как, скажем, наш земной медведь, только у этого глаза были навыкате да вверх торчали два искусно выполненных клыка. Владимир туго свел за спиной локти патрульного и накрепко скрутил их веревкой. Затем, чтобы тот не сумел, если придет в себя, брыкаться, Володя тем же тросом сдвинул, сдавил и нижние конечности захватчика, а потом попробовал снять шлем — но не тут-то было. Он герметичным сцеплением хитроумно крепился к пластинам брони, закрывавшим шею, и не поддавался попыткам.