— Если не отойдешь от тележки и не бросишь нож — мозги вышибу.
Вор посмотрел на мальчика — одного взгляда оказалось достаточно, чтобы он все понял и, бросив нож на тележку, отошел назад и остановился.
— Дальше, еще пару шагов. Вор еще немного попятился.
— Папа? — перебил его мальчик.
— Помолчи. — Не спускал глаз с вора. — Будь ты проклят.
— Папа, пожалуйста, не убивай его.
У вора глаза лихорадочно забегали. Мальчик заплакал.
— Слушай, друг, я же сделал, как ты велел. И сын тебя просит…
— Раздевайся!
— Чего?
— Скидывай одежду! До последней нитки!
— Слушай, ты чего? Зачем ты так?
— Убью на месте.
— Зачем ты так?
— Второй раз повторять не буду.
— Хорошо, хорошо. Успокойся.
Незнакомец медленно разделся и кучкой сложил вонючую одежду на дороге.
— Ботинки.
— Ты очумел?
— Ботинки снимай!
Вор посмотрел на мальчика. Тот отвернулся и закрыл уши руками.
— Хорошо-хорошо. Ботинки так ботинки…
Сел в чем мать родила на дорогу и начал развязывать гнилые лохмотья, которые когда-то были обувью. Встал, держа их одной рукой.
— Бросай в тележку.
Шаг вперед — поставил ботинки поверх одеял в тележке, шаг назад — вернулся на прежнее место. Так и стоял — голый, грязный, изможденный, прикрывая срам рукой, сотрясаясь от холода.
— Одежду — туда же.
Незнакомец наклонился, подобрал свою ветошь и навалил ее сверху. Стоял, обхватив себя руками.
— Брат, пожалей.
— Ты же нас не пожалел.
— Умоляю…
— Папа!
— Ты хоть сына послушай!
— Ты хотел нас убить.
— Я подыхаю с голоду. Ты бы на моем месте поступил точно так же.
— Ты все забрал.
— Слушай, брат… Я же сдохну.
— Я поступаю с тобой так, как ты поступил с нами.
— Прошу тебя…
Отец пододвинул к себе тележку, развернул ее и, положив револьвер сверху, посмотрел на сына:
— Пошли.
Они пошли по дороге в южном направлении, мальчик не переставая плакал и оглядывался на голое, худое, как щепка, дрожащее существо, оставшееся стоять на дороге, обхватив себя руками.
— Эх, папа… — прошептал мальчик.
— Перестань.
— Не могу.
— Что, по-твоему, с нами бы произошло, если бы мы его не поймали?! Так что перестань.
— Хорошо.
Они дошли до поворота дороги, а незнакомец так и не сдвинулся с места. Идти ему было некуда. Мальчик все оглядывался, а когда тот скрылся из виду, уселся на дороге, содрогаясь от рыданий. Отец подошел к ребенку и стоял, смотрел на него. Вытащил из тележки обувь, присел на корточки перед мальчиком и принялся его разувать. Сказал:
— Пора уже перестать плакать.
— Не могу.
Отец поднялся и пошел назад по дороге. Вор исчез. Вернулся к мальчику, встал над ним, сказал:
— Он ушел. Пошли.
— Он не ушел, — откликнулся мальчик. Вскинул голову. На лице — жирная грязь. — Не ушел.