— Я уже в Москве, — он даже не понял, почему она заговорила об этом.
— И оставили дежурную с носом, — счастливым голосом произнесла Инна, — представляю, как она будет на вас обижена.
— Я даже о ней забыл, — честно признался Дронго.
— Правда? — еще больше обрадовалась она.
— Конечно.
— А мне казалось, что все мужчины готовы к такого рода контактам. Я читала, что для вас это как необходимое приключение.
— Вы говорите о среднестатистических мужчинах, — заметил Дронго, — у них в жизни бывает не так много приключений и не так много интересного. А в моей жизни было столько невероятных вещей, что дежурная новгородской гостиницы с ее девушками вряд ли может меня заинтересовать.
— А я? — спросила Инна. — Я смогла вас заинтересовать?
— Безусловно, — почти искренне ответил Дронго, — смогли. Я думаю, что подобные приключения у меня будут не скоро. Нужно еще найти такую гостиницу, чтобы в ней была такая дежурная и вода могла залить соседний номер внизу. Это настоящая экзотика, которой уже давно нет ни в Европе, ни в Америке. Я даже боюсь, что и в Литве ее тоже нет.
— Почему боитесь? — не поняла Инна.
— Иначе я бы с вами не встретился, — пояснил Дронго. — Представьте, что душ работал бы идеально. Вы искупались бы внизу, а я наверху. Потом я заснул, а вы в шесть часов утра могли просто уехать. И мы бы никогда не увиделись. Было бы ужасно обидно.
— Спасибо вам за эти слова, — она вела себя как маленькая девочка, — честное слово, встречу с вами я запомню на всю жизнь. И мне было действительно так интересно. До свидания.
— До свидания.
Он положил трубку. Значит, у Вано Ревазовича есть «заначка» в более чем полмиллиона евро. Очень неплохо для бизнесмена средней руки. Но это как раз свидетельствует в его пользу. Обладатель таких денег не стал бы идти на обычное уголовное преступление. И главное — нет никакого мотива.
В этот день он еще успел позвонить Вячеславу Славину. Они вместе с Тевзадзе читали уголовное дело и спорили над каждой страницей. Вано Ревазович готов был ставить свои автографы где угодно и когда угодно, а Славин дрался буквально за каждую страницу, каждый абзац.
Вечером позвонил Кружков из Калуги.
— Здесь его помнят, — сообщил Леонид. — Еще остались старики, которые помнят, как он работал участковым. Говорят, что назначал неслыханные поборы, был человеком злым и смелым. Не боялся отоморозков даже в те годы. Но установил твердую таксу и собирал ее со всех магазинов и ресторанов своего участка. В общем, типичный образчик начала девяностых. Сейчас, может, он изменился, заматерел, стал другим. Но тогда был молодым и наглым. Потом уехал в Чечню. Здесь некоторые говорят, что он был в составе новгородского ОМОНа, который попал в засаду и все его члены были убиты.