— Возможно, убийцей был не Тевзадзе, — осторожно заметил Дронго.
— Эти сказки мы уже знаем, — отмахнулся Широбоков, — все время их рассказывают, чтобы вытащить из следственного изолятора вашего клиента. Только у вас ничего не выйдет. Никто не верит, что Проталина мог убить случайный прохожий. Не тот человек был Проталин, чтобы на любой дешевый трюк купиться. Его так просто врасплох застать было нельзя. И поэтому я говорю, что ваш грузин должен в тюрьме сидеть всю оставшуюся жизнь. Так будет справедливо. И за нашего полковника, и за наших ребят в Чечне. Не нужно ни с кем цацкаться. Как сказал наш верховный главнокомандующий — будем мочить их в сортире. Если понадобится, списки составим и всех отсюда выбросим. Или замочим. Нам все равно. Лишь бы они убирались отсюда.
— Понятно, — Дронго взглянул на Славина, — по-моему, разговор получился очень содержательным и понятным. Я думаю, что мы можем идти. Спасибо за то, что согласились с нами побеседовать и изложить нам свои взгляды.
Они вышли из комнаты, не протягивая руки участковому. Когда немного отошли, Дронго оглянулся. Ширбоков стоял на пороге.
— Он прав, — прошептал Дронго, — война — это вместилище всех грехов, которые она взращивает и лелеет. И поэтому с войны они возвращаются совсем иными. Не зная ни жалости, ни пощады.
— Вы считаете, что это может кого-то оправдать? — удивился Славин.
— Нет. Но хотя бы объясняет их поведение. После месяца боев в Чечне любой кавказец дома в Новгороде кажется подозрительной личностью, готовой стрелять вам в спину при любом исходе дела. А если учесть, что в стране действительно действуют этнические преступные группировки, которые контролируют многие сферы жизни, то становятся понятными гнев и страх обывателей. И ненависть сотрудников милиции. Идем быстрее, Вячеслав, мне неприятно чувствовать на своем затылке взгляд Широбокова. Такое ощущение, что он мне прямо в затылок целится.
К следователю Савеличеву они приехали уже в двенадцатом часу дня. Торжествующий следователь показал им подписанное прокурором обвинительное заключение.
— Теперь осталось только ознакомить вас с этим делом, и мы можем передавать его в суд, — не скрывая удовлетворения, заявил следователь, — я распорядился, чтобы уже сегодня после обеда Вано Тевзадзе начал чтение дела. Хотя он говорил, что ничего не будет читать и все подпишет до суда. Но это уже на его усмотрение. Что касается вас, господа, то мне не нужно сразу несколько подписей. Достаточно будет, если везде будет подпись господина Славина как назначенного адвоката в этом процессе. Вполне достаточно только его подписи.