— Добрый вечер, Вячеслав, — быстро произнес он, — это говорю я. Как у тебя дела?
— Все нормально. Как вы добрались?
— Добрался хорошо. Но здесь произошла трагедия. За полчаса до моего прибытия Кичинский застрелился.
— Не может быть! — вскричал Славин. — Вы это точно узнали? Может, его убили?
— Он заперся в своем кабинете в здании УВД, — пояснил Дронго, — запер дверь изнутри. Сотрудники услышали выстрел. Они взломали дверь и нашли Кичинского погибшим. Меня задержали, чтобы я дал завтра показания.
— Что-то серьезное? Вам предъявили какие-то обвинения?
— Нет. Меня попросили остаться и помочь им завтра в расследовании. Ты не волнуйся, все будет нормально.
— Как это нормально, если Кичинский застрелился? Но почему, как они сами считают? Что они говорят?
— Они предпочитают спрашивать у меня, — зло ответил Дронго, — и, как обычно, никто и ничего не понимает.
— Будьте осторожны, — пробормотал Славин, — может, мы имеем дело с какой-то организацией.
— Такой вариант не исключен. Позвони прямо сейчас Широбокову и расскажи ему о самоубийстве Кичинского. Объясни, чтобы сегодня дома не ночевал. Мало ли что. Сумеешь сделать?
— Обязательно, — пообещал Вячеслав, — я все сделаю. Только вы будьте осторожны. Я вас очень прошу. Видимо, мы с вами недооценили опасность. Если Кичинский действительно застрелился, то, возможно, он чего-то или кого-то боялся. Может, вам лучше оттуда сразу уехать? Или вы уже под арестом?
— Не говори глупостей. Я в их ведомственной гостинице. И они попросили меня задержаться. Ты же понимаешь, какая тут суматоха. Они тоже не совсем понимают, что происходит в Новгороде и почему застрелился Кичинский.
— Я буду ждать вашего звонка, — подавленно сообщил Славин, — получается, что это я втянул вас в такую неприятную историю.
— Не говори глупостей. Ты пытался исполнить свой долг адвоката, собираясь помочь невиновному человеку.
— Это мы так считаем. А следователь и сотрудники милиции считают иначе. Может, действительно не стоит строить ложных иллюзий.
— В любом случае завтра никуда не ходи. У тебя есть конкретное дело, ты обязан знакомиться с материалами дела и знакомить с ними своего подзащитного. Вот и занимайся этим делом. Посмотрим, чем все закончится.
Он убрал телефон. В такие минуты хочется просто выть от досады. Как могло так получиться? Он должен был почувствовать изменения в тембре голоса Кичинского, в его односложных репликах. Он сказал: «У меня есть время до вечера», то есть открытым текстом давал понять о своей готовности уйти из жизни. Но мы так заняты своими проблемами, что слушаем других людей, но по-настоящему не слышим их. Как он мог не обратить внимания на эти слова Геннадия Кичинского?