Печнер «малыша» взял. «И я ни разу потом не пожалел — это был настоящий уличный игрок со всеми достоинствами и почти без недостатков, с необычной техникой и отличным для возраста и роста видением поля». Печнер в 1972-м передал подросшего во всех смыслах парня в «Викторию», игравшую в Гессенской региональной лиге. С Магатом команда победила в ней в 1974-м после десятилетнего перерыва.
Ему был тогда уже 21 год, он успел отслужить в бундесвере, поступил учиться на физкультурную специальность, продолжал играть в футбол и надеялся, что его заметят.
Печнер неустанно повторял, что пора переходить в более сильную команду, «иначе ты рискуешь превратиться в посредственность». Он возил Феликса на просмотры в франкфуртский «Айнтрахт», оффенбахский «Киккерс» и в Дармштадт, но до подписания контракта дело не доходило — Феликс был по молодости своенравен и нетерпелив. Печнер: «Ему нужен был жесткий наставник, который выбил бы всю его юношескую фанаберию, из головы». Из Оффенбаха, Дармштадга и Франкфурта отвечали обтекаемо, но примерно одинаково: «Мы заметили, что у вашего ученика есть проблемы с дисциплиной». В переводе с канцелярита на нормальный язык это означало, что «у нас своих талантов, которым нужен кнут, полно, ваш ничем не лучше»…Традиционных проблем вроде тяги к спиртному или табаку молодой Магат не испытывал. Нет, пиво он попивал, как все, не больше. Что до курева… Забавную историю рассказывал недавно сам Магат для какого-то издания по борьбе с наркотиками:
«Мне было шестнадцать или семнадцать, я заканчивал школу, когда вокруг среди молодых началось чуть ли не повальное, увлечение гашишем. Это было модно. Конечно, запрещено, а значит, круто! Захотелось попробовать — что ж я, хуже других, что ли, — но я никогда до этого не курил. Даже не начинал. Я засыпал приобретенный гашиш в спичечный коробок и заныкал его куда-то подальше. Жил я тогда с матерью и не хотел, чтоб она нашла. Я решил, что сначала нужно научиться курить, а потом уже пробовать траву, иначе какой смысл. Курить я научился, но потерял тот самый коробок. Так и не попробовал, а баловаться обычным табаком тогда же и перестал. Не понравилось»…
Печнер огорчался, что его лучшего ученика, «бриллиант», как любил он повторять, не берут в приличный клуб. Но не зря Магат настаивал, чтоб его называли Феликс — счастливый. «Однажды я услышал, как он кричит мне через все поле: «Тренер, идите скорее сюда, тут двое из Саарбрюккена. Говорят, что приехали за мной!». Печнер взбодрился, тут же предупредил Магата, чтоб без него ничего не подписывал («подмахнет на радостях любую кабалу, расхлебывай потом»), поговорил с «купцами», тщательно просмотрел бумаги, что-то исправил и дал «добро».