— Я постараюсь найти вашего телефонного хулигана. Что же касается советов… — вздохнул Дронго, — у меня тоже кризис среднего возраста. По большому счету я тоже не знаю, как мне жить и что мне делать дальше. Но стараюсь этого никому не показывать.
Она понимающе улыбнулась.
— Мне почему-то хочется вам поверить. Неужели вы тоже подвержены приступам меланхолии?
— Еще как, — пробормотал он, — только мне некуда обратиться, разве что к психиатрам…
Она оценила его пассаж и закусила нижнюю губу.
— Знаете, о чем я думаю все последние минуты? — неожиданно спросил Дронго. И, не дожидаясь ответа, признался: — Мне очень жаль, что мы встретились с вами в Баку. Я бы предпочел, чтобы эта встреча состоялась где-нибудь в Ницце или в Марбелье.
— У вас странная мораль, господин Дронго, — сказала она, глядя ему в глаза, — вы считаете, что можно разделять поведение и собственные принципы. Что существует внутренняя и зарубежная мораль. Вам не кажется, что вы непоследовательны?
— Нет. В Марбелье или в Ницце я необязательно должен знать семью женщины, которая мне может понравиться…
— Может? — спросила она, поднимая брови.
— Нравится, — поправился он, чувствуя, как дергается правая щека.
— В таком случае мы в одинаковом положении, — негромко сказала она, снова берясь за сумочку.
Он молчал. И без того было сказано слишком много. Она поднялась. Он сразу вскочил, словно опасаясь, что она выбежит из кабинета не попрощавшись.
— Когда вы можете к нам приехать? — спросила Эсмира.
— Когда вы разрешите? — ответил он вопросом на вопрос.
— Завтра, вы сможете приехать завтра?
— Конечно. Завтра в три часа дня я буду у вас. Где находится ваша дача? Или вы остаетесь в городе?
— Нет, на даче. Сейчас тепло, мы еще не переехали. Живем на даче.
— Напишите мне ваши телефоны дома и на даче. Прежние и нынешние, — деловито предложил он. — И, если можно, адреса.
Она кивнула и подошла к столу, взяв лист бумаги.
— Вы можете вспомнить числа, когда вам звонили? И хотя бы приблизительное время? — поинтересовался Дронго.
Она кивнула головой, продолжая писать. Стул стоял рядом, но он ей не понадобился. Закончив писать, она взглянула на Дронго. Глаза у нее стали немного добрее.
— Спасибо, — кивнула она, — я не думала, что вы захотите мне помочь. Что касается вашего гонорара…
— Я его уже начал получать, — перебил свою гостью Дронго.
— Что? — не поняла она. — Как это — получать?
— Наше общение будет мне лучшим гонораром, — ответил с полуулыбкой Дронго, — а на большее я не рассчитываю.
Она отодвинула лист бумаги и, повернувшись, пошла к выходу. Затем остановилась и мягко улыбнулась: