— Мы будем проверять все, мистер Кемаль Аслан, — тихо, но убедительно говорил Эшби, — каждый день вашей жизни в Болгарии, в Турции и Америке. Вы уже поняли, что не этот прокурор будет вашим главным соперником? Мы постараемся доказать, что вы не тот, за кого вы себя выдаете. У вас не будет никаких шансов, мистер Кемаль Аслан.
— Интересно, как же меня тогда зовут? — спросил Кемаль.
— Этого я не знаю. Но надеюсь, что скоро узнаю. И тогда вам не помогут никакие адвокаты. Ваш ловкий трюк с появлением в Бейтауне я оценил. Конечно, мы все поступили глупо, арестовав вас, не имея никаких доказательств и теперь вы явно издеваетесь над нами. Судя по всему, вы и рассчитывали на подобный результат. Но вы просчитались, мистер Кемаль, мы постараемся найти эти доказательства. Я убежден, что именно вы резидент советской разведки.
— У вас богатое воображение мистер Эшби. Я правильно называю вашу фамилию?
— Правильно.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— В таком случае, я вам помогу, — сказал Эшби. — Вы не только передали тот злополучный конверт в Балтиморе. Это могла быть и шутка, я согласен. Но вот данные по компании «Дженерал электрик» могли знать только вы. И данные по нашим подводным лодкам знали тоже только вы. Наконец, поставки «Дженерал электрик» по заказу АНБ и ЦРУ. О них могли узнать и передать только вы. Вам не кажется, что совпадений слишком много?
— Не знаю. Я плохо разбираюсь в таких вещах. Моя сфера — экономика, — ответил Кемаль.
— В такое случае я напишу вам на бумаге название операции, которую вы провалили.
Эшби написал два слова и передал их Кемалю.
— Только не говорите, что слышите впервые и эти два слова, мистер Кемаль Аслан. Узнавший об этом разведчик, работавший против вас, уже арестован. Это лучшее доказательство, мистер Кемаль. И его не смогут оспорить никакие адвокаты.
На бумаге были два слова — «Айви Беллз».
На следующий день письмо действительно нашли. Но, по настоянию прокурора Фэннера, арест был продлен еще на семь дней. Прокурору были предоставлены сведения ЦРУ, не подлежащие оглашению и он согласился продлить проверку. Несмотря на все протесты Розенфельда, его ходатайство было отклонено. В вопросах национальной безопасности американцы были слишком консервативны и одержимы. Кэвеноу и Эшби получили время для должного оформления обвинительного заключения и сбора необходимых доказательств.
Адвокаты протестовали шумно и скандально. Правда, они пока не прибегли к самому мощному оружию — прессе. В интересах дела об аресте Кемаля Аслана не распространялись и даже исполняющий обязанности Президента его компании Имацу не знал, что конкретно случилось с шефом, находящимся в отпуске. Адвокаты понимали, что любой слух может гибельно сказаться на коммерции их клиента и старались также не особенно распространяться на тему ареста, отказываясь от многочисленных интервью и избегая особо домогавшихся журналистов.