Эшби и Кэвеноу развили в эти дни бешеную активность. В Болгарию был послан специальный представитель. Два сотрудника ЦРУ были задействованы в Турции, еще двое офицеров ФБР работали в Хьюстоне. Сведения каждые полчаса докладывались лично Кэвеноу. Но никаких обнадеживающих результатов получить не удавалось. В Турции тетушка Кемаля вспомнила, что у него на руке была родинка, но такая родинка у племянника действительно была и разочарованный Кэвеноу наорал на врача, проводившего обследование.
Из Болгарии по факсу передали детскую фотографию Кемаля. Но антропологическая экспертиза по черепу и характерному строению лицевых костей установила, что на фотографии был действительно молодой Кемаль Аслан. А фотографическая экспертиза доказала, что фотография была сделана тридцать лет назад. Из Хьюстона приходило подтверждение всех слов, сказанных Кемалем. Сотрудники ФБР побывали и в Бейтауне, убедившись в искренности подозревамого. Он действительно несколько раз бывал в конторе Тома Лоренсберга до своего отъезда и узнал о случившемся от сестры секретаря погибшего, мисс Олимпии.
Ничего не дало и медицинское освидетельствование Тома. Врачи обнаружили шрамы на его голове, но никто не мог сказать определенно, можно ли подтвердить или опровергнуть бывшую кому Кемаля Аслана. Ведь прошло более одиннадцати лет и за это время последствий могло не остаться. Правда, двое из врачей настаивали на том, что характер шрамов после ранения не соответствовал тому удару, который мог получить Кемаль, но это были лишь спорные моменты, которые легко опровергались адвокатами подозреваемого. Даже подробный осмотр тела бизнесмена ничего не дал. Согласно традициям мусульманского мира, принятым и среди болгарских турок, мальчикам в юном возрасте делали обрезание. Дотошному Эшби удалось выяснить, что этот ритуал не могли совершать православные болгары и русские. Но даже освидетельствование этого проклятого турка убеждало, что он настоящий турок. Врачи единодушно указывали, что операция отсечения крайней плоти была произведена достаточно давно.
Но Эшби не успокаивался. Арест английского шпиона был дня него более чем достаточной причиной для подозрения Кемаля Аслана в его сотрудничестве с русской разведкой. Лишь в одном не был убежден Эшби — является ли Кемаль Аслан завербованным агентом советской либо болгарской разведки или с самого начала ему была придумана столь совершенная во всех отношениях легенда?
И каждый раз, вызывая на допрос Кемаля, он испытывал двойственное чувство — уважения к личности бизнесмена, так стойко державшегося на допросах, и ярость по поводу никчемности усилий двух столь грозных ведомств, как ЦРУ и АНБ, которые в полном смысле слова дурачил этот наглый тип.