У них установилась привычка ежедневно по вечерам встречаться и обмениваться последними новостями. Через два дня истекал срок задержания Кемаля, разрешенный прокурором для сбора доказательств. Через сорок восемь часов они обязаны были отпустить резидента советской разведки. Одна эта мысль приводила Кэвеноу в такое бешенство, что он не мог спокойно беседовать с Кемалем, предпочитая встречаться с ним только в отсутствии адвокатов.
В этот вечер Кемаль, как всегда, был чисто выбрит и деловито спокоен. Он видел нарастающее раздражение своих обвинителей и понимал, что это результат нестыкующихся деталей обвинения и улик, которых у них против него не было. Его поездка в Бейтаун была не просто авантюрной, она была преступным и наглым вызовом, но она сработала. Вынужденное задержать его, не имея никаких доказательств, американское правосудие, столь свято чтившее не дух, а букву закона, вынуждено было теперь расписываться в своем бессилии.
Он не знал, чего было больше в его столь необычном решении — продуманного плана или глубоко личных мотивов, связанных с Сандрой. Он сознательно шел на скандал, пытаясь разрешить все сразу. И его столь вызывающий и неожиданный шаг имел успех. Ни Кэвеноу, ни Эшби не могли предъявить ему никаких доказательств, тем более собранных за неделю. А вся логика балтиморского обвинения, построенного на показаниях миссис Грант, автомобильных правах и отпечатках пальцев была бы признана верной только в одном, единственном случае — если бы он начисто отрицал свою связь с Томом Лоренсбергом. Но он признавал эту связь, утверждая, что действительно был в Балтиморе и действительно закреплял письмо по просьбе своего друга. Никаких серьезных улик против Кемаля уже не было и обвинение лопалось. Это понимали и Кэвеноу с Эшби. Это сознавал и сам Кемаль, так блистательно сумевший заманить своих соперников в ими же подготовленную ловушку.
В этот вечер они уже не допрашивали его, пытаясь поймать на противоречиях. Просто, когда Кемаля привели, Эшби взглянул на него и спросил:
— Вам все это не надоело?
— А вам? — в такт ему спросил Кемаль. — Вам не кажется, что вы уже испробовали все варианты.
— Не кажется, — нахмурился Кэвеноу. — Вы советский шпион, Кемаль, и я постараюсь это доказать.
— Чем вы и занимаетесь столько дней, — напомнил Кемаль. — Вы несколько увлеклись своими играми. По-моему, все давно ясно.
— Вы здорово сыграли, мистер Кемаль Аслан, — хладнокровно заметил Эшби, — но вы не хотите понять, что это не конец. Это только начало игры, которую мы, признаюсь, начали не столь удачно. Но ведь вся игра еще впереди. Предположим, что мы не найдем ничего в оставшиеся два дня. Предположим даже, что вынуждены будем отпустить вас. Неужели вы думаете, что сможете когда-либо работать на советскую разведку? Ваша карьера там закончена. Они вам никогда не поверят. Да вы и сами не захотите с ними сотрудничать, понимая, что с этой минуты мы будем следить за вами постоянно. Стоит ли продолжать игру, мистер Кемаль?