— Надеюсь, — произнес Крючков, — иначе мы потеряем и его. Хотя это все равно авантюра. Послать в ЦРУ нашего офицера, выдавая его за перебежчика. Как я согласился на подобное, сам не понимаю. У вас, генерал Дроздов, есть дар убеждать людей. Во всяком случае, Юрченко пока идет по нашему плану.
— Он вернется, — убежденно сказал Трапаков, все рассчитано верно. Он обязательно вернется.
— Как дела у «Юджина»? — спросил Крючков.
— По нашим сведениям, американцы вынуждены его отпустить. Против него нет никаких доказательств, — ответил Дроздов. — После побега Гордиевского и выдачи Пелтона они просто обязаны отпустить «Юджина». Все было рассчитано на него.
— Посмотрим, — неприятным голосом сказал Крючков, — ваша затея может и не получиться. И тогда мы потеряем и «Юджина», и Пелтона.
— Наше последнее приобретение стоит всех наших разведчиков в Америке вместе взятых, — неожиданно сказал Дроздов.
Крючков чуть нахмурился. Даже здесь в Ясенево, в строго охраняемом кабинете начальника советской разведки, в окружении нескольких сотен своих офицеров и охранников, сидя с генералом и полковником собственной разведки, Крючков не решался говорить об этом деле вслух. Абсолютная секретность была его идеалом. Только при этом варианте не бывает глупых утечек информации, любил повторять Крючков. И сейчас, услышав от генерала Дроздова эти слова, он даже посмотрел по сторонам. И потом тише обычного сказал:
— Операция «Дрофа», которую мы планировали с переходом Юрченко на сторону врага идет неплохо. Об этом я уже знал. А вот наша новая находка в ЦРУ США — это действительно находка. Но предупреждаю, его дело должно быть выделено в особое производство. Ни один человек, кроме вас, генерал, не имеет права его смотреть. Кто поедет с ним на связь? — вдруг вспомнил он.
— Я сам, — поднялся Трапаков.
— Сидите, — махнул рукой Крючков, — это правильно. Чем меньше людей будет с ним контактировать, тем лучше. Надеюсь, вы не собираетесь встречаться с «Юджином»? Я ведь помню, вы тогда работали в восьмом отделе и готовили «Юджина» для поездки в Турцию.
— Ну и память у вас, товарищ генерал, — восхищенно сказал Трапаков, — такие детали помните.
— В нашем деле не бывает деталей, — назидательно ответил Крючков, — поэтому для нас так важно сотрудничество с этим американцем. Как вы его назвали?
— «Циклоп», — ответил Дроздов.
— Почему «Циклоп»? — не понял Крючков.
— Это из древнегреческой мифологии. У Циклопа был один большой глаз, которым он все видел, — пояснил Трапаков.
— Ну и что? — нахмурился Крючков. Он не любил, когда попадались особо умные сотрудники. Из этих прока бывало не очень много.