На мой взгляд, Уолтер давно вышел из детства, и ему уже пора бы было что-то соображать, но я попридержала язык. Мы должны были обедать в Сент-Чарльзе. Я, разумеется, никогда не слыхала ни об этом фешенебельном отеле, ни о славе, которой пользовался его обеденный зал, но скоро я открыла, насколько велика была эта слава.
Когда наша компания шла через вестибюль, все служители стаей ринулись к нам, другие завистливо смотрели на нас, в глазах третьих читалась ненависть, но все это вместе служило выражением значимости Клода Дункана.
Для нас был зарезервирован большой стол в центре, украшенный цветами. Около него стояли шесть официантов и два метрдотеля, назначенные обслуживать только нас.
– Мадемуазель сегодня очаровательна, – прошептал, усаживая меня, один из метрдотелей.
Нам не предложили меню. Клод все заказал заранее. Сначала подали напитки. Женщинам – джин с цветочной водой, сахаром и содой, обманчиво легкий на вкус. Мужчинам в высоких стаканах – плантаторский пунш, ароматизированный напиток из рома.
Первой переменой был легкий суп, за ним филе форели и потом упитанный цыпленок, приготовленный в красном вине. Поначалу обед то и дело прерывался людьми, подходившими к нашему столу поприветствовать Клода, пока он, рассердившись, не распорядился больше никого не подпускать. Метрдотели обеспечили исполнение приказа, что я расценивала исключительно как почтение.
Все это время Уолтер казался скучавшим и встревоженным. Клод и Лаверн завели деловую беседу, а я присоединилась к Аугусте и Селине, оживленно обсуждавшим моды.
В восемь я забеспокоилась, не опоздаем ли мы в оперу, однако причин для тревоги не было, ибо, как я потом узнала, там держали занавес закрытым, пока Клод и его общество не уселись в середине партера.
Французский Опера Хаус стоял на углу улиц Сент-Луи и Бурбона, это было впечатляющее здание с серыми стенами, у которого днем перед вечерним спектаклем выстраивались очереди.
– Спектакли здесь снаружи, – сообщила мне Аугуста, – часто лучше, чем внутри. Маленькие мальчики танцуют, выпрашивая монетки, поют, другие играют на инструментах, и все это для развлечения публики, ищущей мест на третьем ярусе и на четвертом.
– Галерке, – весело добавил Лаверн.
– Опера здесь – серьезный бизнес. Пожалуй, самое важное и посещаемое развлечение в городе.
– Здесь впервые были поставлены знаменитые оперы, – похвалилась Аугуста.
– И несколько плохих, – добавил Клод.
– На нас смотрят, – заметила Селина из-за складок своего веера. – Клод, будь настолько любезен, поклонись господам. Они как раз подают знаки.