– Добрый вечер, – сказал Дэвид, кивнув. Он заметил нескольких знакомых.
– Добрый вечер, – протянул один из них, отступая в сторону. – Пришли узнать, какие ставки?
Дэвид замялся, он уже собирался сказать «нет». Он хотел напиться. Он не был расположен играть на деньги. Но что-то было не так. Казалось, все смотрели на него с нескрываемым интересом. Он собрался с духом и подошел к книге, куда записывались ставки. Страница была заполнена цифрами, которые датировались тремя неделями раньше. Когда он стал листать книгу, глаза то и дело натыкались на собственное имя. Снова и снова, практически на каждой странице.
Капитан Эванс ставит пятьдесят фунтов против двадцати мистера Мелвилла, что лорд Д.Р. будет взят под стражу раньше чем через месяц. Господин Г. Т. ставит сто фунтов против пятидесяти, что Д.Р. проиграет состояние Эксетеров в карты, двадцать фунтов против десяти, что господин В.А. вызовет Д.Р., пятьсот против двухсот, что к тому времени, как герцог Э. вернется из-за границы, он будет разорен.
Дэвид медленно перелистывал страницы. Уши его горели, за спиной не умолкал злобный шепот. Он притворился, будто читает, хотя почти ничего не видел. Над ним смеются. И кто? Те, у кого грехов не меньше, а скорее больше, чем у него. Он – объект насмешек для тех, с кем шел по жизни рядом и кто с удовольствием позволял ему платить за себя. Нужно было порвать с ними раньше. Дэвид повернулся, чтобы уйти.
– Нечего добавить, Рис? – спросил один из них, Генри Тревенхем, неумело пряча усмешку. Дэвид готов был убить его, ведь Трев когда-то был его другом. За игорными столиками они вместе выигрывали и снова теряли целые состояния. Совесть его была нисколько не чище.
Дэвид задержал на нем взгляд, пока рот его не закрылся, а сам он слегка выпрямился.
– Нет, – сказал Дэвид. – А что, нужно было?
– Да тут много на что можно рискнуть и поставить, – сказал он, по рядам прошел смешок.
Дэвид заставил себя улыбнуться.
– Да? Верно, я пропустил что-то интересное, – сказал он, нарочито еще раз перелистывая страницы – А, вот. Герцог Э. Верно, это старый Элкингтон?
– Да нет, – сказал Трев, холодно улыбаясь. – Я считаю, что это твой брат, Эксетер. Ведь он уехал и оставил тебе бразды правления.
Это было скорее обвинение, чем вопрос. Дэвид с трудом сдерживался, чтобы не разбить ему физиономию. Он поставил локоть на край подиума и постарался принять равнодушный вид.
– Да.
Его равнодушие только раззадорило Трева, как, впрочем, и остальных.
– Я, верно, просмотрел это, – сказал, выступая вперед, Джордж Эванс. – Я хочу сделать ставку. – Он стал делать запись, что ставит на то, что герцог Э. будет разорен. А потом добавил: – Ты пришел, чтобы рассказать, как идут дела по опустошению состояния?