— Понятно, мисс. Когда вам его срезать?
— Что, если завтра?
— Подойдете ко мне, мисс, и я все сделаю.
— Спасибо, Джек. Она так обрадуется.
— Лишь бы черенок взялся.
Я улыбнулась. Меня не особенно волновало, приживется черенок или нет. Я была одержима надеждой на разговор с матерью первой жены Дермота.
Утром я отнесла черенок в Домик-на-скале. Увидев черенок, миссис Парделл просияла. Она смотрела на него и ласково улыбалась. Улыбка так изменила ее лицо!
— Значит, вам удалось достать его? — сказала она.
— Это было не так уж трудно сделать. Я просто попросила об этом садовника. Мне кажется, ему приятно, что кому-то так понравилась роза.
— Я не могу сказать вам… — она с трепетом взяла у меня черенок и повернулась, чтобы идти в дом. Я последовала за ней.
— Садовник сказал, что черенок может не взяться.
— Я знаю. Такое часто бывает.
— Если он не возьмется, вы дайте мне знать, и добуду вам еще один такой же.
Мы прошли через комнату с натертым до блеска полом в безукоризненную кухню. Я понимала, что веду себя нахально, но не хотела, чтобы мои усилия пропали даром: миссис Парделл должна быть вежлива со мной за такой подарок. Я была уверена, что она мне по-настоящему благодарна.
— Вы так добры, — сказала она. Она поставила черенок в стакан с водой и повернулась ко мне.
— Может быть, вы выпьете чашечку кофе или немного чая?
Я ответила, что, пожалуй, выпью чашечку кофе.
— Я проведу вас в гостиную, подождите меня там, пока я готовлю кофе.
— Спасибо.
Мне было предложено сесть. Это было как раз то, на что я рассчитывала.
Почти сразу же я увидела фотографию в серебряной рамке, стоящую на маленьком столике. Девушка была пухленькая, ничуть не похожая на миссис Парделл. Она улыбалась, и в ее улыбке сквозило озорство. У нее был слегка вздернутый нос. В платье с глубоким вырезом проглядывалась ложбинка между грудей.
«Аннетта, — подумала я. — Интересно, как миссис Парделл отнеслась к тому, что ее дочь устроилась барменшей в „Отдых моряка“? Вряд ли это было подходящим занятием для дочери такой женщины».
Миссис Парделл вошла с Двумя чашками кофе на подносе, и я уже собралась спросить ее: «Наверное, это ваша дочь?», — но вовремя сдержалась. Мне следовало действовать осторожно, иначе меня могли не пригласить сюда снова.
— Вы очень добры, — сказала я.
— Это все, что я могу для вас сделать.
Это прозвучало, как обязательная плата за мои услуги, и я поняла, что мне нужно соблюдать осторожность.
Я продолжала поглядывать на фотографию, и тут до меня дошло, что миссис Парделл не может не заметить этого и было бы странно, если бы я ничего не сказала.