– Где-где… – Кирилл приоткрыл окно и мрачно сплюнул в облачную мглу. – Кто в группировке, кто на нарах, кто – в земле…
– А ты был женат?
– Бог миловал… – фыркает Кирилл. – Умные люди на чужих ошибках учатся… Все эти бабские разговоры о равенстве полов – пустой треп. На самом деле они только и думают, как скорее захомутать мужика, отволочь в ЗАГС. Все эти «залеты»-улеты, «как честный человек, обязан…». Да никому я ничем не обязан! Получили удовольствие – разбежались. Не малолетки. Лично я вообще не могу представить, как по моему дому станет расхаживать чужая баба, развешивать в моей ванной свои трусы, разбрасывать на моем столе свою косметику и грязные расчески… А слово «дети» у меня вообще вызывает зубную боль. – Он сморщился, словно речь шла о тараканах. – Поэтому я и предпочитаю шлюх. Никаких уговоров, обязательств… Все просто, как презерватив. К тому же мужиков у нас по статистике меньше, чем баб. А" вот продлится заварушка еще лет эдак пять-шесть – и вовсе будет один к двум. Оттянемся по полной программе. Представьте, ребята: вышагиваете вы где-нибудь по Арбату, на одном локте – блондинка, на втором – брюнетка. Кайф!
– Да ты что?! – встреваю я. – Обещают же к Новому году закончить. В новое тысячелетие без войн, и все такое… Может, сумеют как-то договориться…
– Деточка, – скорбно улыбается Кирилл, – ты же был там. Ты-же сам все видел. Неужели все еще веришь этой брехне? В прошлый раз, в девяносто шестом, говорили то же самое… Есть только один способ закончить эту войну – объявить им всей Россией джихад. И задавить. Всех. Даже детей в колыбели. Только мы никогда не сможем этого сделать. И потому проиграем. Потому что они смогли бы.
– Что ты такое говоришь, Кирилл… – шепчу я, вглядываясь в остывший пепел его глаз.
– Правду. – Он равнодушно передернул плечами, словно речь велась о детской игре.
– А ты… ты бы смог? Чисто теоретически…
– Я бы… – Он улыбнулся, и мне отчего-то сделалось не по себе. – Почему нет? Ты видел, что они делают с нашими пленными, похищенными. Помнишь Алексея? Надеюсь, он нашел того гада… Кастрировал бы суку и к стенке. Я бы смог. Без проблем. Но с меня хватит. Я свое оттрубил. Настал черед других. Я больше не собираюсь быть шестеркой-солдатиком в чужой игре. А ты? – Его зрачки замерли на уровне моих, точно пара рентгеновских лучей, буравивших мой мозг. – Нет? Почему ты так думаешь? Вдруг ты смог бы тоже? Ты же был там и тоже воевал, а не дрочил. И очень неплохо воевал… поэтому можешь засунуть свой гуманизм себе в задницу.
– Заткнись! – кричу я, чувствуя, как под мефистофельским взглядом Кирилла сердце обрывается и падает в клокочущую бездну… – Заткнись! Я стрелял, потому что стреляли в меня! Я воевал с солдатами! Я никогда не стал бы убивать мирных…