Впрочем, для меня это до сих пор остается одним из самых гнусных воспоминаний.
А потом из Центра к нам прибыл новый комбат, капитан Харченков – «товарищ X.».
Новый командир оказался трусом и отменной сволочью. При одном лишь слове «передок» его редкие волосенки вставали дыбом, аж приподнимая фуражку. До сих пор для меня остается загадкой, как и перед кем провинился X. настолько, что умудрился угодить туда. Если до тех пор он где и воевал, то, скорее всего, с женой на кухне. Потому военную науку капитан постигал самостоятельно, но с минимальным риском для собственной задницы. На все вылазки он норовил отправлять новобранцев, потому что те послушно исполняли любой приказ, даже самый идиотский. Машины в колонне расставлял так, будто хотел сделать максимально приятное возможной засаде. Солдаты для него были лишь ступеньками в военной карьере. Истекут три месяца, вернется товарищ X. в штаб, поставит отметку «присутствия в горячей" точке», получит повышение и, соответственно, – недостающие льготы, привилегии. Герой… Однажды после бездарной операции, когда на пятьсот «чехов» бросили, не дождавшись помощи, горстку наших ребят, «двухсотых» вывозили штабелями. Информация просочилась в прессу, к нам тогда пожаловали даже из военпрокуратуры. Но, как водится, война списала все потери.
Очередной неожиданностью стал внезапный отъезд в Москву Огурца. Он обещал скоро вернуться, но больше мы его не видели. Поползли слухи. Как всегда, нашлись свидетели огурцов-ской гибели, пленения и даже дезертирства. Но известия приходят порой, откуда меньше всего ожидаешь. В наш лагерь невесть каким ветром занесло прессу. Не бывалых, обстрелянных журналистов, а молодняк, пригибавшийся от каждого шороха. Они задавали дурацкие вопросы, типа вкусно ли нас кормят или заводим ли мы – романы с местными девушками. На последний один из наших, не выдержав, сострил, что, разумеется, и не только с девушками. А зачем же еще сюда приезжать? Но, увидев, что членкор принялся добросовестно записывать, благоразумно поспешил объяснить, что это всего лишь шутка. Грубый солдатский юмор.
Словом, за пару часов мы устали от прессы хуже, чем от двух дней переходов. А когда Дениса попросили помыть машину, чтобы попозировать на фоне, флегматичный шофер сплюнул и отправил их в долгое и опасное путешествие на эротический фронт. После чего заметил, что ни за какие коврижки не согласился бы быть знаменитостью. Но нет худа без добра. За нехитрым военно-полевым обедом после полета свежезавезен-ной «топазушки» «за мир во всем мире» от разомлевших и заметно похрабревших папарацци мы с изумлением услышали, что молодой неизвестный журналист Александр Огурцов опубликовал в «Новой версии» довольно жесткую статью о войне, приводя сведения, идущие вразрез с некоторыми официальными. После чего моментально попал в «черный список», означавший: «Не пропускать в зону боевых действий ни под каким предлогом». Получив эту новость, мы с Денисом принялись обниматься, горлопаня так, что в горах наверняка сошла лавина: