«Один человек сказал, что он хочет жить так, чтобы враги его боялись.
А другой сказал, что лучше так жить, чтобы враги боялись, а друзья любили.
А третий сказал:
– Лучше жить, чтобы не было врагов, а чтобы все были друзья»[3].
– А с кем согласны вы?
Маленькие пухлые ручонки тянутся вверх. Каждый встает и говорит, что прав тот, третий человек, который хочет, чтобы все люди были друзьями. Тогда на земле не будет зла…
– И войн не будет тоже, – убежденно заявляет Мишка. – На войне убивают. Это плохо…
– Да, – повторяет мальчик, похожий на чеченца. – Лучше, чтобы все люди были как братья.
Устами младенца, произношу я мысленно, но мне не смешно.
– Нам бы тогда не пришлось быть беженцами… – тоненько вторит худенькая девочка с длинными льняными косами, прижимая к груди серенького плюшевого котенка. Кажется, я такого видел где-то…
Моя рука дрогнула, и дверь с премерзким скрипом приотворилась. Пятнадцать головок тотчас повернулись в мою сторону.
– Слава! – Мишка подскочил и ловко повис на мне, как обезьянка на пальме. Мне осталось только его поддержать. Теперь я увидел Веру в простом темном платье, делающем ее стройнее и выше.
– Миш, кто это, – шепчет девочка-беженка, – твой папа?
– Нет. – Он расцепил руки и сполз вниз. И меж пушистых бровей у него появляется та же упрямая складочка, что и у матери. – Это мой друг, понятно?
– Понятно, – тихо вздыхает девочка. И продолжает нянчиться со своей игрушкой, заметно сторонясь других детей.
– Это Аня, – говорит мне на ухо Мишка. – Они недавно из Дагестана приехали к родственникам. У нее отец погиб…
Я чувствую, как в уютное тепло маленького мирка, словно через распахнутое окно, потянуло ледяным ветром.
– А я тебе кое-что принес. Правда, не радиоуправляемая космическая станция, но все же… – Я достаю немного помявшуюся синюю коробочку.
– Спасибо… – Он на мгновение опускает длинные лохматые ресницы. – Я думал, ты больше не придешь. А откуда ты знаешь про радиоуправляемую станцию?
«Вот черт! Не признаваться же, что подслушивал… Пусть нечаянно, но все же…»
– Я всегда держу слово, – говорю я, глядя в круглые, как пуговицы, доверчивые Мишкины глаза. – Меня научил этому один мальчик. Когда-нибудь я тебе расскажу… А про станцию… – я поднимаю его и сажаю на плечо, удивляясь, как легки дети, – просто подумал, что, наверное, всем мальчишкам хотелось бы такую.
– Насколько я понимаю, – вмешивается в мужской разговор Вера, – моего мнения здесь уже не спрашивают? Вы позволите?
Она отправляет Мишку в группу, плотно закрывает дверь и отводит меня в сторону, в дальний конец коридора.