– В чем дело? – вопрошает она высоким, хорошо поставленным голосом. – Веруш, позвать охрану?
– Не надо. Извините. До свидания.
И слышу за спиной горячий возбужденный полушепот:
– Это кто, твой бывший?!
– Нет.
– А кто?
Я многое бы отдал, чтобы услышать. Но я честно выхожу прочь, огибаю здание и вижу через теплое стекло, как Мишка, сидя на затянутом ковролином полу, перебирает разноцветные детальки из распечатанной коробочки, украдкой вытирая глаза и нос. А рядом примостилась девочка-беженка с льняными косами и, гладя его по плечу, что-то шепчет в самое ухо.
Какими-то закоулками я выхожу к метро «Сокольники». Последние озябшие торговцы сворачивают товар.
– Молодой человек! Купите цветы…
– Это вы мне? – Я удивленно оборачиваюсь к толстой, слегка пьяной тетке в фартуке поверх телогрейки, с тлеющей сигаретой, зажатой в дырявой перчатке. Около ее ног громоздится освещенный шкафчик с целой оранжереей, от роз и гвоздик до какой-то неизвестной мне пестрой дребедени.
– В-вам-вам. Смотрите, какая красота. В-ва-ша девушка будет в в-восторге.
– У меня нет девушки.
– Почему? – Ее удивление вполне искренне. – Молодой, симпатичный… А м-может, тебе нравятся мужчины?
– Дура! – Я сплевываю на подмерзший асфальт, пробуравив крохотную лунку.
– Ну, извини. Купи цветы, а? Неохота назад переть. Я со скидкой отдам. Маму порадуешь. Мама-то есть у тебя?
– Есть.
– Ну, слава богу. Бери, не пожалеешь. Месяц отстоят. Гляди: все свежие, не мороженые…
– Да отстань. – Я достаю сигареты. – У меня и денег нет.
– Ну, ты даешь, – презрительно фыркает цветочница. – Ни бабы, ни бабок… – Она громко хохочет. – Потому и бабы нет, что бабок нет…
Я смотрю на ее красное заветренное лицо, нестарое, но уже утратившее нежность, привлекательность и женственность. Почему-то меня не задевает ее нарочитая грубость. Раньше наверняка бы задела. В той жизни, до… А сейчас…
– Чего смотришь? – Она перестает смеяться, осекшись под моим взглядом.
Я пожимаю плечами:
– Да так. Тебе самой-то давно цветы дарили?
– Ага. – В ее голосе слышится горькая злость. – Он подарит, жди…
– Муж?
– Объелся груш. Только пить да жрать за мой счет. А парень взрослый, пятнадцать, надо одеть-обуть, накормить. Стой здесь с утра до ночи в жару и мороз. Чтоб они провалились, эти цветы. – Она простуженно шмыгает носом и трогает меня за рукав. – Хорошая куртка. Вот пацану своему хочу такую же прикупить. Теплая?
Я опускаю глаза и обнаруживаю, что по ошибке напялил вместо «пилота» «трофейный» камуфляж. Ну и ну. За целый день даже ухом не повел. Вот чмо!
– Импортная? – не отстает цветочница. – За сколько брал?