Он дотронулся до стакана. Все еще горячо.
— Теперь можете сказать мне, где находятся документы, — мягко напомнил ей Дронго, — теперь можно. Завтра я поеду за ними один.
Она покачала головой.
— Вы не сможете их найти, без меня.
— Вы их видели?
Она заколебалась.
— Между прочим, речь идет и о жизни Багирова, — терпеливо напомнил Дронго. Она подняла глаза.
— Я должна вам верить, — он не понял, был это вопрос или утверждение. Молча ждал. Наконец она решилась.
— Документы находятся на даче у брата Багирова. Там давно никто не живет.
— Где дача?
— В Петрово-Дальнем.
— Вы видели эти бумаги? — снова спросил Дронго.
— Да, — наконец сказала она после заметного колебания.
— Сколько листов?
— Это папка. Листов сто — сто пятьдесят.
— Вы точно знаете, где её можно найти?
— Знаю.
— Сколько туда ехать?
— Около часа.
Она взяла кусочек сыра.
— Вкусно, — сказала с восхищением Зоя, — давно не пробовала такого.
— Вы просто уже отвыкли от российского сыра, — равнодушно сказал Дронго, — привыкли есть французский рокфор или нечто подобное. А я вот до сих пор люблю ржаной московский хлеб.
— Ничего я не привыкла, — вдруг возразила она, — с чего вы взяли?
— Сколько вам было лет, когда вы познакомились с Багировым? — спросил он и сам ответил: — Восемнадцать. Вы были почти ребенком. Не скрою, вы сильно выросли, но в принципе всю свою сознательную жизнь вы провели, работая с Багировым. Последние полтора года. Вы сами об этом мне говорили.
— Ну и что? — с вызовом сказала она.
— Ничего. Просто жизнь вы узнали несколько однообразно. Из окон роскошных лимузинов, из лучших номеров дорогих отелей, в самых дорогих ресторанах мира. Кроме того, ваш шеф, нужно отдать ему должное, общается не только с… представителями преступного мира, но и с президентами, премьерами, министрами, деятелями науки и культуры. Да и сам он очень незаурядный человек. Но его эпоха кончилась. Среди главарей мафии больше таких нет. Им на смену идут другие — циничные, подлые, готовые на все ради наживы. Я не идеализирую Багирова, просто наряду с отрицательными качествами у него масса положительных. Он умен, чертовски талантлив, романтичен, благороден, как иногда бывали благородны карибские пираты, отпускавшие свои жертвы в шлюпках с запасом еды и питья на три дня. Но его время кончилось. Первое покушение — это первая ласточка. За ней последуют другие. А вы по-прежнему будете считать жизнь прекрасной сказкой и не замечать, как трудно живут остальные. Но только до того момента, пока не наступит конец. И тогда будет горькое прозрение. Простите, что я так говорю, но меня удивило, что вы поступили в МГУ. Я даже думаю, что ваш шеф об этом не знает. Я прав?