Пахомов встал, подошел к окну. Глядя вниз, негромко спросил:
— Ну и как это понимать?
— Им кто-то сообщил о нашей поездке в Люберцы, — уже более твердым голосом добавил Чижов, глядя в спину Пахомова.
Тот, обернувшись, снова посмотрел в глаза своему собеседнику.
— Ты понимаешь, что это значит?
— Понимаю.
Пахомов вернулся за свой стол.
— Кто знал о вашей поездке в Люберцы? — спросил он.
— Я и Серминов.
— Кто еще?
— Я позвонил сюда и сообщил о нашей поездке Комарову. Он тоже знал.
— Он мне сказал.
— Значит, знали и вы. Простите, Павел Алексеевич. Я сейчас просто перечисляю всех.
— В банке кто-нибудь знал о вашей поездке? Когда вы беседовали с этим Тимуром, кто-нибудь присутствовал при вашем разговоре?
— Нет, кажется, никого не было. Мы сидели в отдельной комнате.
— Может, были включены селекторы?
— Нет, точно нет.
— Значит, нас четверо и этот Тимур. Верно?
— Не совсем. Знали и в доме Пеньковых, что мы должны приехать. Я, правда, сказал, что звонят из компании «Делос». Но он мог перезвонить и уточнить, кто именно звонил.
— А ты, конечно, пока не узнавал?
— Пока нет.
— Плохо. Это нужно было узнать в первую очередь. У него дома кто-нибудь еще был?
— Кроме него — мать и сестра.
— В общем крути не крути, остаемся мы четверо.
— Подождите, — сказал вдруг Чижов, — еще Перцов был. Он в этот момент тоже сидел в вашем кабинете. И Комаров его попросил взять ручку.
— В общем кто-то мог быть связан с преступниками. Так получается? — подвел итоги Пахомов.
— Не знаю.
— А я знаю. Это позор. Слушай, Женя, давай начистоту. Я ведь про тебя тоже многое слышал. Говорят, когда ты работал у Морозова, даже с мафией был связан. Действительно что-то было?
— Да нет. Нам нужно было получить какую-то информацию, и мы поехали к одному крупному главе мафии. Мы ему рассказали свою информацию, а он нам дал свою. Вот и все, — развел руками Чижов, — хотя нет. Вспомнил. Со мной был Михеев. Может, помните, он раньше работал там начальником уголовного розыска.
— Конечно помню. Блестящий специалист был. Жалко, он на пенсию ушел. Так ты с ним был?
— Да. И больше ничего не было.
— Понимаешь, в чем дело, — Пахомов снова встал из-за стола и, сделав несколько шагов, сел рядом с Чижовым. Он невольно даже понизил голос: — Не нравится мне все это. Очень не нравится. Ты сегодня обедал?
— Нет еще.
— Пойдем в столовую.
Когда они вышли в коридор, Пахомов негромко сказал:
— Ты понимаешь, в чем дело. Вот какой интересный расклад получается. Наши следователи «важняки» и вообще наша прокуратура сейчас ведут полтора десятка очень важных и нашумевших дел. Некоторые расследования тянутся иногда по два-три года, и никаких результатов. Так вот, я специально интересовался. За последние два с половиной года прокуратура, милиция и контрразведка сообща не смогли раскрыть ни одного из этих дел. Понимаешь, что получается — стопроцентная нераскрываемость громких убийств. Такого результата нет нигде в мире. Его просто не может быть.