— Вы больше ничего не хотите мне сказать?
— Иди ты… — Александр Михайлович бросил трубку.
— Мы только демонстрируем ему свою слабость, — заметил Дронго.
— Значит, мне нужно снять нашу заявку? — разозлился Александр Михайлович. — Значит, они нас обыграли? Значит, все? Все?!
Он впал в такое неистовство, что с ним трудно было говорить серьезно. Дронго встал.
— Нет, не все, — проговорил он, потирая подбородок, — мне нужно время, чтобы подумать. А вы успокойтесь. Не стоит так нервничать. Савва Афанасьевич, я могу посмотреть ту пленку, которая есть у вас?
— Конечно, можете. Но это было за день до убийства.
— Ничего. Она может пригодиться. У меня появились некоторые соображения.
— Андрей вам покажет пленку в нашем демонстрационном зале.
Дронго вышел из кабинета не попрощавшись. За ним последовал Ильин.
— Зачем мы наняли этого самодовольного олуха? Он же ничего не может. Нужно было заплатить миллион долларов Хеккету, который все время опережал нашего эксперта на полшага. Они вчера встречались? — нервно спросил Александр Михайлович.
— Ильин говорит — да, — подтвердил генерал. — Хеккет звонил сюда и пригласил Дронго на ужин.
— Они, наверное, там спелись, — прошипел бизнесмен.
— Нет, — возразил Викентий Алексеевич, — это невозможно. Они профессионалы, для них репутация дороже любых денег. Дронго никогда бы не стал с ним договариваться. Это абсолютно исключено.
— За большие деньги… — сказал Александр Михайлович, взглянув на генерала. Но и тот отрицательно мотнул головой. Верить в предательство Дронго невозможно. Он слишком известный эксперт, с мировым именем.
— Что будем делать? — спросил Александр Михайлович у своего адвоката.
— Если ничего не придумаем до завтра, нужно снимать заявку, — вздохнул Любомудров. — Хеккет гарантировал, что в противном случае они покажут пленку в среду вечером, как раз перед аукционом. Если мы не откажемся…
— Как мы можем отказаться? — зло спросил Александр Михайлович. — Это в нашей компании я президент и могу делать все, что хочу. Но вы же знаете, как важно нам выиграть в аукционе. Это уже не мое личное дело. Меня ведь в порошок сотрут, если я откажусь.
— А если не откажетесь? Хеккет пойдет до конца, — напомнил Любомудров.
— Черт возьми! — ударил кулаком по столу бизнесмен. — Выход должен быть. Хоть какой-нибудь выход!
Его соратники смотрели на него. Но в глазах генерала и в глазах адвоката он читал свое поражение. И от этого ему становилось еще больнее и обиднее.