На Дегунинскую улицу они подъехали, когда начало уже темнеть. Андрей по-прежнему сидел за рулем. Дронго и Любомудров, выйдя из автомобиля, поспешили к дому № 3, где находилась квартира Светланы Коптевой, работавший в день убийства на этаже с номером Александра Михайловича.
— Вы разрешите мне подняться с вами или подождать внизу? — спросил адвокат.
— Если хотите, поднимемся вместе, — сказал Дронго. — Может быть, увидев почтенного человека, она будет несколько сговорчивее.
Они поднимались по лестнице. Викентий Алексеевич, страдавший одышкой, тяжело дышал. На четвертом этаже они наконец остановились, и Дронго позвонил в дверь. Подождал полминуты. За дверью — тишина. Он позвонил еще раз. Наконец послышались шаги, и дверь открылась. На пороге стоял молодой человек с развитым обнаженным торсом. Здоровяк недовольно смотрел на гостей.
— Вам кого? — спросил он.
— Это квартира Коптевых?
— Так вам Светка нужна, — понял молодой человек и, обернувшись, позвал: — Света, Света, к тебе тут пришли.
Из глубины квартиры вышла женщина в темном халатике. На вид она была значительно старше молодого жеребца, стоявшего в дверях. Ей было никак не меньше сорока. Опухшее одутловатое лицо, хранившее следы былой красоты. Зеленые глаза, все еще сохранившие задорный блеск, чувственный рот. Она удивленно смотрела на Дронго.
— Что вам нужно? — спросила она.
— Вы Светлана Коптева? — уточнил Дронго.
— Да, это я. А вы кто такие?
— У нас к вам разговор, — начал Дронго, — очень личный.
— Откуда вы? — спросила Коптева. — Я ведь уже отвечала на все вопросы следователей.
— Удостоверения у вас есть? — спросил более практичный молодой альфонс.
Любомудров достал из кармана свое удостоверение, показывая его молодому человеку.
— Адвокат, — презрительно сказал он. Сказывался стойкий советский менталитет, унаследованный и этим парнем. Представителями власти считались прокуроры и сотрудники милиции. Адвокатов традиционно не уважали, а в некоторых юридических институтах даже всерьез обсуждался вопрос, может ли быть членом партии адвокат, защищающий преступников. И хотя после девяностых годов все несколько переменилось и адвокаты постепенно начали занимать положенное им место в системе правовых отношений, выделяясь и спецификой своей профессии, и, соответственно, своими гонорарами, тем не менее до западной системы ценностей, когда адвокаты находились в центре всего следственного и судебного процесса, было еще далеко.