— Кроме французов, — невесело заметил Дронго. — Они понимают язык, но не хотят на нем говорить…
— Да, кроме французов, — подтвердил Брюлей. — Так как же мы его вычислим? Он сразу догадается, что мы решили отменить встречу, и уйдет еще до того, как мы начнем проверку.
— У нас не осталось времени, — глянул на часы Террачини. — Через час вылет в Венецию. Нужно решать. Тянуть дальше нельзя. Как вы считаете, мистер Даббс, что нам делать? Мы должны согласиться на эту встречу? — Он намеренно сначала обратился к американскому эксперту, зная его ответ.
— Да, — не раздумывая, ответил Даббс, — это наш последний шанс.
— Спасибо. А как думаете вы, коллега? — повернулся Террачини к Брюлею, чтобы оставить Дронго в полном одиночестве.
Но, к удивлению комиссара, Брюлей оказался не столь категоричен, как Даббс.
— Не знаю, — ответил он. — Мне кажется, эта встреча очень опасна для вашего офицера.
Террачини растерялся, но все же посмотрел на Дронго.
— А вы против? — спросил он, не сомневаясь в этом.
— Нет, — ошарашил его Дронго. — Я считаю, что встреча обязательно должна состояться. Но с одним нюансом. Я хотел бы рассказать вам мой план… — И он изложил его — секунд за сорок или сорок пять.
Когда Дронго закончил, Даббс усмехнулся:
— У нас, в Америке, с вашим вариантом никто не согласился бы. Никогда. Это дискриминация…
— Так будет лучше, — поддержал Дронго Брюлей, — хотя тоже очень опасно.
Террачини молчал. Просто смотрел на Дронго и молчал. Наконец выдавил:
— Очень интересное предложение. Но офицер Фелачи может не пойти на такое. У нас, конечно, не Америка, однако некоторые общие правила…
— А вы всегда спрашиваете мнение подчиненных? — зло поинтересовался Дронго. — Или, может, на этот раз сами примете решение? — Он хотел еще что-то добавить, но, увидев укоризненный взгляд Брюлея, замолчал.
Террачини достал новую сигарету.
— Мне так же сложно, как и вам, — пробормотал он, — и если вы думаете, что я с удовольствием отпускаю моих людей на такие встречи, то ошибаетесь. Я вообще не люблю терять моих офицеров. Хуже этого ничего нет. Пусть меня уволят на пенсию или вообще оставят без пенсии, только я не хочу подвергать человека такой опасности, синьор Дронго. — Последнюю фразу он произнес по-итальянски, зная, что собеседник его поймет.
— Извините, — пробормотал Дронго, — только я думаю, что и меня можно понять.
— Вы с ней спали… — Террачини не спросил, это было утверждение.
— Я должен был получить разрешение в вашем Министерстве внутренних дел? — отреагировал Дронго.
— Нет. Конечно нет. Вы ей нравитесь, я это знаю. Она спрашивала про вас еще до того, как вы здесь появились…