— Кровь Христова, — заметил убийца. — Вы позволяете себе пить кровь Христову. А мне говорите о морали.
— Я еще ничего вам не сказал. Но меня интересует только один вопрос. И не почему вы все это делаете. Я хочу знать, зачем вы начали передавать нам сообщения. Все эти ребусы по Интернету.
— Стало скучно, — цинично пояснил убийца. — Хопкинс уже не возбуждал меня своим сопением за спиной. В последние месяцы он окончательно деградировал. Мне хотелось новых ощущений.
— И поэтому вы решили его сдать?
— Возможно. Он был отработанный материал. Рано или поздно вы бы на него вышли. Хопкинс позволял себе пить и рассказывать неприятные подробности некоторым своим друзьям. Нужно было принять меры, и я их принял.
— Кого вы убили в Кордове?
— Это не ваше дело. Или вы думаете, я начну давать свидетельские показания против самого себя прямо в поезде?
— У вас нет никаких шансов удрать, — устало предупредил Дронго. — Экспресс не остановится до самого Мадрида, а на вокзале Аточа нас уже ждут сотрудники полиции.
— Может, вы правы, а может, и нет…
Дронго удивленно посмотрел на сидящего перед ним субъекта. На что он рассчитывает?
— Я много раз убеждался, что мне помогает сам дьявол, — охотно пояснил убийца. — Наверное, вы полагаете, что я сошел с ума? Нет-нет. И в загробную жизнь я не очень верю. Человек живет и умирает на этой земле. Бог выбрал нам ее в качестве единственно удобного места для проживания. В других местах нам было бы не столь комфортно. Поэтому я не верю во второе рождение и воскресение. И никто не заставит меня в это поверить. Человек рождается с первыми криками, выходя из утробы матери, и умирает с похожими криками, когда ему перекрывают кислород. Все так просто и банально.
— А существование дьявола не опровергает ваш воинствующий атеизм? — с усмешкой полюбопытствовал Дронго.
— Нет. Скорее наоборот. Что может быть страшнее для человека, чем эта дикая надежда на второе рождение и вечную жизнь? Вы только представьте себе, как глупо нас утешают, доказывая, что в другой жизни мы сможем наслаждаться миром и покоем в райских кущах. Все это выдумки слабых людей. Никакого рая нет и не может быть. Зачем мне райские кущи, если я буду, как праведник, без своего мужского начала, если мне не дано чувствовать запах яблока и запах сирени, если другого подходящего места для нас нет во всей Вселенной?
Дронго молчал, позволяя убийце высказаться.
— Весь этот мир придуман дьяволом, — убежденно продолжил тот. — А мы, в свою очередь, пытаемся придумать несуществующего бога, который никогда нами всерьез не занимался. Представьте, какая насмешка: дать человеку разум, позволить осознать свое одиночество во Вселенной, прочувствовать невероятные масштабы времени и расстояния, чтобы потом все это отнять. Раз и навсегда. Превратить в труху, в пыль, в грязь разум Аристотеля, пытливый ум Леонардо, талант Моцарта. Кто, если не дьявол, мог придумать такие комбинации?