— оно придумано задним числом;
— оно полностью игнорирует позицию советских руководителей, хотя эта позиция изложена несравнимо более четко и понятно, чем позиция самого Суворова в его невразумительном антинаучном лепете.
3
Вечеринка продолжается. Суворов утверждает, что, получив себе Польшу, Сталин в первую очередь должен был укреплять оборону «именно на этом участке» (с. 39<38>). Это на редкость для Суворова верно. Вот Сталин этим и занимался. Именно этим. Нужно было, говорит наш корифей бумагомарания, построить в Белоруссии Курскую дугу. Господина Суворова нисколько не смущает то, что Курская дуга, по самым оптимистичным оценкам достигавшая 150 км в длину, была явно меньше даже сократившейся новой западной границы СССР, только с Германией (без сателлитов) достигавшей 810 километров, и обеспечивалась Советской Армией образца не 1939-го, а 1943-го года. Впрочем, такие мелочи нашего Архимеда Суворыча никогда не останавливали.
«В 1939 году условия для обороны были гораздо лучшими: леса, реки, болота. Мало дорог и много времени» (с. 39<39>).
Ага, целых полтора года, чтобы без дорог, на подводах, везти цемент, и бетон для строительства полосы обороны длинной как минимум в 810 километров (примерная граница с Германией), а как максимум в 3600 километров (примерная длина советской границы с Германией и нашими «естественными» союзниками). Для сравнения: «линия Мажино», длиной в 730 километров, строилась Францией с 1929 до конца 1930-х годов,[153] а «линия Маннергейма» длиной максимум в 80 километров строилась финнами с 1927 до 1939 года.[154] Но грозный Суворов непреклонен: вынь да положь ему гиперсовременную, супероборудованную «линию Молотова» за полтора года под ключ, да еще и не где-нибудь, а посередь болот, в холмах и лесах. По щучьему велению, по суворовскому хотению, вырастите УРы (укрепрайоны) на новой границе до небес, Суворову на радость, Сталину назло. Оказывается, полтора года в капитальном строительстве, согласно суворовскому «Словарю бестолковых терминов», толкуется как «много времени». К тому же, задумаемся над самой фразой: «В 1939 году условия для обороны были гораздо лучшими: леса, реки, болота». А уже летом 1941 года стали сильно хуже? Надо полагать, через полтора года не осталось ни знаменитых белорусских лесов, ни рек и огромных Припятских болот, начинавшихся прямо от линии новой границы. Все, видать, порубили да осушили. А то, что советские войска штурмовали в 1944 году, они же сами и придумали, чтобы интереснее воевать было? Такая вот история с географией по-суворовски.