– Парикмахерская! Рыбья парикмахерская! – закричал он, не в силах удержаться от смеха.
Округлые головы попугаев, их щеки и жаберные крышки с плотно сидящими крупными яйцевидными чешуями были покрыты слоем белой коралловой пыли. Казалось, что толстые расфранченные, разодетые в пух и прах баре отдали в распоряжение услужливых парикмахеров свои откормленные, густо напудренные морды. Губаны нежно и осторожно снимали эту коралловую пыль со щек и жабер попугаев, своих богатых родственников, и, очевидно, с наслаждением поедали ее.
В смех и возгласы Павлика, в непрекращающийся поток украинско-русской брани и возмущенных криков Скворешни под шлем Павлика ворвался голос зоолога:
– Чему смеешься, бичо?
И через минуту молчания послышался его тревожный оклик:
– Павлик! Павлик! Где ты? Куда ты девался?
Павлик оглянулся. Он был один. Успокоенная его неподвижностью, вновь расцвела и закипела вокруг него жизнь. Сколько он простоял здесь, зачарованный и окаменевший в этом великолепном, непередаваемой красоты саду? Минуту или час? Где Арсен Давидович? Как найти его теперь в этой чаще? Как выбраться отсюда?
– Арсен Давидович! – дрожащим голосом послал он робкий призыв в зеленое безграничное пространство вокруг себя. – Арсен Давидович!
– Говори, Павлик! – послышался ответ. – Говори, говори! Я слушаю! Где ты? Отключи Скворешню. Он мешает.
– Я среди кораллов. Я отстал от вас, Арсен Давидович, только на минутку. Я не знаю, куда идти…
У него скривились губы, и он неожиданно всхлипнул. Впрочем, он сейчас же закашлялся, так что со стороны нельзя было точно разобраться в этих звуках.
– Бичо, ты не пугайся, стой хладнокровно, не сходи с места. Я недалеко: мы, наверно, только минут пять как разошлись, не больше. Посмотри вокруг себя, Павлик. Я шел через кораллы напролом. Посмотри, не видно ли моих следов: сломанных веток, кустов… Осмотрись внимательнее, бичо.
– Да… нет… Арсен Давидович, – говорил Павлик, беспомощно оглядываясь вокруг. – Они все одинаковы, ветки и кусты. Они все как изломанные… ни… ничего не видно… Арсен… Арсен Давидович…
Последние слова Павлик произнес почти шепотом, прерывающимся голосом.
– Ну, и это не страшно, бичо. Ты только не пугайся. Стой на месте, никуда не ходи. Я сбегаю к Скворешне, помогу ему, а потом – к тебе. Через пятнадцать-двадцать минут я вернусь.
– Хорошо, Арсен Давидович…
– Стой неподвижно, никто тебя не тронет. На всякий случай надень перчатки.
У Павлика сжалось сердце от этих слов.
– Хорошо, Арсен Давидович… на… надену…
– Помни, как обращаться с ними. Включи ток. Лучше всего обнимай врага плотно, обеими руками, обеими ладонями, плотно… Я уже бегу к Скворешне, говорю с тобой на ходу и буду говорить, чтобы тебе не было страшно одному. Если увидишь что-нибудь подозрительное, скажи мне.